Когда написана сказания о юсуфе. «Кысса-и Йусуф» («Сказание о Йусуфе») Кул Гали

НЕМЕРКНУЩИЙ СВЕТ

Минуло семьсот пятьдесят лет со дня написания поэмы «Кысса-и Йусуф»
Кул Гали.

Гуманистические традиции выдающегося поэта средневековья Кул Гали оказали огромное влияние на формирование тюркоязычных культур. Он явился основоположником булгаро-татарской письменной поэзии, его поэма вошла в золотой фонд башкирской, казахской, узбекской, туркменской и других литератур.

Прожил он жизнь не очень долгую, трагическую. Родился около 1183 года, а погиб, как свидетельствуют об этом источники, в 1236 - 1240 годах, в период падения Булгарского государства, разгромленного ордами Чингизхана.

Кул Гали был выдающимся поэтом, мыслителем, всесторонне образованным человеком. Его блистательная поэма «Кысса-и Йусуф» - один из великих шедевров мировой культуры.

Кул Гали был современником Низами, Руставели, автора «Слово о полку
Игореве». Нет никаких свидетельств о том, что он знал что-либо о своих выдающихся современниках. Но знаменательно одно: его поэма «Кысса-и Йусуф» какими-то своими существенными мотивами созвучна тем идеалам, которые выражены в творениях Руставели и Низами. Происходила какая-то внутренняя перекличка между поэтами разных стран и народов, отстаивавшими гуманизм, братство между народами, общие нравственные идеалы, стойкость духа, высокую ценность человеческого бытия.

Суть, конечно, не в том, что миф о праведном или Правдивом Йусуфе, о котором повествует поэма «Кысса-и Йусуф», мы встречаем и в Ветхом завете, и в Коране. Исследователи правильно указывают на то, что Кул Гали не шел по пути заимствования или преобразования готовых сюжетных построений. Хотя в литературах Востока насчитывается более ста пятидесяти известных произведений на тему о Йусуфе и Зулейхе, «Кысса-и Йусуф» - произведение оригинальное, самобытное, открывшее новую страницу в истории литератур тюркоязычных народов раннего средневековья. Поэма пользовалась и пользуется необыкновенной популярностью и признанием. Любителями статистики установлено, что в течение 1839 - 1917 годов, не учитывая последующих лет, она была издана в Казани более семидесяти раз.

Та сшибка страстей, то противоборство добра и зла, чести и бесчестия, правды и лжи, справедливости и беззакония, скромности и самовлюбленного хвастовства, алчности и порядочности, которые с такой мощью кипят на страницах произведения Кул Гали, волнуют нас и теперь. На первый взгляд Кул
Гали создает фантастический, нереальный, условный, почти полумистический мир. В нем действуют небесные, тайные силы. Они направляют человеческие поступки и побуждения, вмешиваются в судьбу.

Но фантастическое условное начало очеловечено с конкретной достоверностью. Реальное и нереальное тесно и непрерывно переплетается меж собой, образуя своеобразное эстетически возвышенное единство. Создается ощущение вероятности, возможности, даже правдивости всего, что происходит в поэме. Прибегая к гиперболе, метафорической многослойности повествования, поэт укрупняет характеры, события, конфликтные борения, полнее обнажает нравственную, человеческую сущность героев.

В судьбе главного действующего лица поэмы воплощена не только идея восхождения к высшей, верховной власти человека, происходящего из демократических низов, хотя идея эта сама по себе для того времени была смелой, необычной. Смысл поэмы Кул Гали шире, масштабнее. Йусуф перенес немало горя и страданий. Он был предан братьями-завистниками, брошен в страшный колодец, кишащий змеями и ядовитыми пресмыкающимися, продан за гроши в рабство, заточен в темницу. Но Йусуф не пал духом, не совершил ни одного недостойного поступка, не смалодушничал. Он - олицетворение веры, правды, стойкости, цельности, неподкупности, доверчивости, незлобивости, простоты, человеколюбия. Даже тогда, когда круто изменились обстоятельства и он стал знатным человеком в Египте, Йусуф не изменяет своей натуре, своей правде, своей безупречной порядочности. Зулейха - жена правителя Египта
Кытфира-безумно влюблена в Йусуфа. Страницы о любви Зулейхи написаны столь сильно, таким прямо-таки безудержным вдохновением, что они словно опаляют наше сердце. Но Йусуф не поддается чарам прелестной Зулейхи. Он не смеет опорочить имя Кытфира, приютившего его, понимая любовь как чувство обоюдное, открытое, как гармоническое единение сердец и душевных порывов влюбленных. Его аскетическая воздержанность - от чистоты человеческой.

Дерзновенное новаторство Кул Гали, очевидно, выражается не в том, что он человека, выходца из демократических слоев, возвел на престол, сделал властелином. Думается, не к переоценке, не к пересмотру социального корня, социальной основы власть имущих стремился поэт. Своим произведением он утверждал другую, более значительную гуманистическую мысль: судьба, каковы бы ни были ее коварные и непредвиденные повороты, сторицей вознаграждает человека доброго, справедливого, честного, любящего людей, жаждущего их благополучия, не теряющего достоинства в самых непредвиденных, порой трагических обстоятельствах. Надо быть добрым, человечным, и тогда придет к тебе все, словно говорит нам поэт, ибо человек превыше всего, превыше богатства, золота, жемчуга, любых драгоценных вещей.

В поэме «Кысса-и Йусуф» есть такой эпизод: владыка Египта намерен купить Йусуфа, которого как раба продает некий Малик. По одну сторону весов стоит Йусуф, на другую сторону, по договоренности с Маликом, владыка кладет несметное количество сокровищ. Но Йусуф оказывается тяжелее дорогих вещей.
Йусуф - человек. Вещи, какой бы стоимостью, каким бы весом они ни обладали, не в силах сравняться с человеком, с его духовным, нравственным весом. Эта мысль - одна из важнейших в поэме «Кысса-и Йусуф» Кул Гали.

К миру, покою, дружбе, честности, справедливости призывает поэт. Он ненавидит войны, осуждает взаимную вражду и подозрительность между людьми.
Ни одной капли человеческой крови не пролилось на страницах «Кысса-и
Йусуф». Слезы - да, пролились обильно, а крови - нет. Добро, сотворенное для людей, для их благоденствия, не исчезает, не пропадает без следа. В той странице, где похоронили после кончины Йусуфа Правдивого, настало изобилие, народ избавился от нищеты и голода. Сияние его доброты, его гуманности даже из небытия доходит до людей, согревает их, помогает им превозмочь беды и горе. Правда, добро, человечность неодолимы, вечны, жизнеустойчивы.

В «Послесловии» к поэме автор обращается с мольбой к силам, управляющим земным, грешным миром. Он верит в великодушие, милосердие этих сил, просит явить доброту, ниспослать милость поэту, порадовать его печальную душу. Не зря он страдал, не зря создал великолепную песнь о любви, о дружбе, о низменной сути предательства, зависти, зла, жестокости, вероломства. В копилку человеческой памяти и культуры Кул Гали внес весомый, значительный вклад.

Свет добра, зажженный великим поэтом в далеком тринадцатом веке, не погас, он выдержал натиск ветров и сквозняков времени. И то, о чем страдал, о чем мечтал Кул Гали, созвучно нашему времени. Великое всегда современно, всегда жизнедеятельно. Оно не знает старения.

ОДИН ИЗ ВЫДАЮЩИХСЯ СЫНОВ ДАЛЕКОГО ПРОШЛОГО НАШЕЙ РОДИНЫ

Кул Гали жил и творил в начале XIII века, то есть в очень тревожные годы для всех народов и государств Восточной Европы. В эти годы под копытами полчищ Чингизхана, под насилием многотысячных орд оказались и среднеазиатские, и кавказские народы, и народы Великих Булгар и Великая
Русь. Одной из первых 11 жертв европейских народов оказались поволжские булгары, родной народ Кул Гали. По данным средневековых авторов, сам Кул
Гали был убит захватчиками вместе с сорока учеными мужами государства
Булгар. Жизнь и смерть одного даже Кул Гали является доказательством того, что народы и нации, населяющие сегодня нашу великую Страну Советов, с древнейших времен жили одной судьбой, одной борьбой и одной верой в светлое будущее. В преддверии Великой Октябрьской социалистической революции об этом очень метко сказал один из продолжателей дела Кул Гали татарский поэт- демократ Габдулла Тукай: «Никогда не кончится эта историческая сплоченность, ибо мы рождены, нанизываясь на одну нитку». Эти слова поэта были адресованы великому русскому народу.

Кул Гали 750 лет назад написал свою знаменитую поэму «Кысса-и Йусуф».
В отличие от хвастливых, вычурных виршей дворцовых поэтов эта поэма была о любви, но не фантастической, мистической, нереальной, а о любви земной, человеческой. Рукописные списки поэмы сохранились. Их и сегодня находят среди населения в Разных областях необъятной Родины. Отдельные экземпляры списков хранятся в самых авторитетных музеях и библиотеках Ленинграда,
Берлина, Дрездена. Поэма и сегодня интересует всесоюзного читателя. В
Казани появилось новое издание поэмы, осуществлен художественный перевод на русский язык.

Юбилей одного из выдающихся сынов далекого прошлого нашей Родины - поэта и гуманиста Кул Гали - ныне празднует вся страна.

ПОДЛИННО НАРОДНАЯ ПОЭМА

С именем Кул Гали связана вся история тюркоязычной литературы. Нет ни одного поколения писателей и читателей татарского, башкирского, казахского, узбекского и некоторых других народов, которые не воспитывались бы на поэме
«Кысса-и Йусуф». Эта поэма вошла в дома самых простых людей - в дома крестьян отдаленных деревень и кишлаков, в дома городских ремесленников, в дома мугаллимов-учителей даже в годы жесточайшего разгула отпрысков чингизидов, в годы мусульманско-религиозных гонений и запретов. Потому что эта поэма была подлинно народной, была понятной каждому простому человеку- труженику.

Популярность поэмы связана не только с тем, что сюжетом для нее послужила широко распространенная в те времена библейская легенда о праведном Иосифе. Победа сил добра, поражение зла, высокая нравственность - вот что волновало и привлекало читателей. Воспет человек с его думами, чаяниями, радостями и горестями, неудачами и победами, нарисована картина земной жизни.

Кул Гали жил в те годы, когда создавалась всемирно известная поэма
«Слово о полку Игореве» - великий русский литературный памятник. Само время распорядилось так, что сошлись в одной точке истории два выдающихся факта в культурной жизни народа. Память о поэте отмечается Всемирной организацией
«ЮНЕСКО». В частности, в одном из номеров журнала этой организации
«Новости» опубликована большая статья о поэте с иллюстрациями. Как известно, этот журнал выходит на семи основных языках мира и распространяется во всех ста сорока странах, членов ЮНЕСКО. Следовательно, о великом Кул Гали смогут узнать миллионы людей не только в нашей стране, но и во многих странах мира.

Для российских литераторов настоящее знаменательное событие - чествование поэта Кул Гали - также является общим праздником культуры. Мы глубоко убеждены, что подобные торжества служат хорошим доказательством дружбы между народами, служат делу дальнейшего развития социалистической литературы нашего многонационального государства.

ДАНЬ ПОЭТУ

Когда мы произносим имя Кул Гали, мысленно представляем себе бескрайние прикамские степи, просторы Поволжья, где располагалось крупное государство волжских булгар.

В тексте договора 1006 года Волжской Булгарии с Киевской Русью сказано: «Прислали булгары послов с дары многими, дабы Владимир охотно соизволил и дал им все грады печати, дабы они везде и всем вольно торговали и русские купцы с печатями от наместников в Булгары с торгом ездили без опасения».

Если учесть, что булгары еще в Х веке умели плавить чугун, чеканить монеты, строить городские бани и высокие каменные минареты, наносить рисунки на металл, писать на бересте и бумаге, то можно сделать вывод, насколько была высока культура этого государства. Здесь и жил великий поэт
Кул Гали, автор поэмы «Кысса-и Йусуф».

В ряду крупнейших поэтов и мыслителей средневекового Востока Кул Гали возвысил свой голос в защиту обездоленных, воспел высокие идеалы свободы, справедливости и мира. Можно без преувеличения сказать, что гуманистические традиции Кул Гали оказались тем прочным фундаментом, на котором строилось здание многих тюркоязычных литератур. Целые поколения читателей воспитывались на поэме «Кысса-и Йусуф». Для татарской словесности эта замечательная поэма была животворным источником, который питал творчество всех наших поэтов - от Мухаммедьяра и Габдельджаббара Кандалый до великого
Тукая и Джалиля. Ныне имя Кул Гали занесено в информационный бюллетень
«ЮНЕСКО».

В конце сентября 1983 года в Ташкенте прошла VII конференция
Ассоциации писателей стран Азии и Африки. В составе советской делегации в этом представительном форуме посчастливилось участвовать и мне. Литераторы двух великих континентов приняли обращение к писателям мира. В этом обращении есть такие слова: «Жизнь и все, что с ней связано: время и пространство, солнце и луна, весна и цветы, литература и искусство - все, что мы ценим и чем дорожим, взывает к вам, писатели мира, возвысить голос и направить всю энергию на то, чтобы устранить нависшую над планетой Земля смертельную опасность».

И я уверен, что в работе этой конференции незримо участвовал и Кул
Гали. Ведь в своей поэме он воспел радость мирного труда, человеческий разум и братство народов.

Когда мы произносим имя Кул Гали, невольно думается о том сложном времени, когда он творил свое бессмертное произведение «Кысса-и Йусуф». Это было время бурных исторических событий: под натиском войск Чингизхана исчезли с лица земли целые государства, творились неслыханные жестокости.
Волжские булгары, древние предки нынешних казанских татар, заставили, хотя и временно, отступить врага, дав понять, что нет непобедимых завоевателей.

Сколько произведений искусства, научных и литературных трудов, должно быть, погибло тогда под копытами степных коней и в пожарах Несправедливые, кровопролитные войны всегда наносили невосполнимый урон культуре, несли людям тяжелые бедствия. Но народы бережно хранили поэму Кул Гали как свое бесценное достояние. Она переписывалась в сотнях экземпляров, передавалась из рук в руки, из поколения в поколение на всех просторах Поволжья и
Приуралья.

750-летие со времени написания поэмы «Кысса-и Йусуф» отмечается как большое событие в культурной жизни советского народа. Мы воздаем дань величайшего уважения памяти поэта, поборника прогресса и гуманизма, певца свободы, красоты человеческих отношений.

КУЛ ГАЛИ И ЕГО ПОЭМА «КЫССА-И Йусуф»

Поэт начала XIII века Кул Гали по праву считается основоположником булгаро-татарской литературы. Тюркская литература средневекового Поволжья и ее наследница - новейшая татарская литература - носят неизменный отпечаток выдающегося творения его поэмы «Кысса-и Йусуф» (Сказание о Йусуфе). Не одно поколение булгаро-татарских поэтов воспитывалось в благодатных традициях этой поэмы. Десятки и десятки поколений молодежи, читая эту книгу, вчитываясь в нее, как в учебник жизни, свод благородных побуждений и поступков, образец красоты и мудрости, формировали свой гражданский, социальный и нравственный идеал. Поэма проповедует гармонию взаимоотношений между старшими и младшими братьями, между отцами и детьми. «Книга о Йусуфе» - так назвал ее татарский народ - учила татарских женщин чистоте чувств, терпеливости во имя любви, верности и преданности семье.

Кысса-и Йусуф» создавалась в сложную эпоху в социально-политическом плане и завершена в тревожное время для многих стран и народов Евразии, когда реально нависла над ними угроза монгольского нашествия. Этим объясняются выбор темы и заостренность отдельных идей и мотивов. Воспевание сыновней преданности отцу и осуждение распрей братьев объективно служили сплочению народа перед историческим испытанием.

Кул Гали в основу своей поэмы положил сюжет, многократно обработанный и обогащенный в литературах мусульманского Востока, один из плодотворнейших сюжетов мировой литературы - сюжет об Иосифе Прекрасном, который берет начало в мифологии народов Ближнего Востока, в определенные эпохи включенный в Библию и Коран. Поэт средневековья, поднимая важные светские проблемы, не мог обойти идеологический авторитет своего времени - религию. И уверенно воздействовать на своих современников он мог, только опираясь на нее. Но взгляд поэта на жизнь, на призвание человека, утверждение права его на земное счастье не могли вмещаться в рамки исламской идеологии и принципов шариата, а в таких социально-нравственных вопросах, как любовь и брак, он даже выступил против обычаев, распространенных на мусульманском Востоке. Опираясь на обычаи и нравственные традиции своего народа, воспетые в фольклоре, и прогрессивные идеи Низами, он последовательно отстаивал принцип моногамии.

Самой значительной обработкой сюжета о Йусуфе до Кул Гали была поэма Фирдоуси «Йусуф и Зулейха». Ее отличали богатство тем, эпический размах, идущий от «Шах-наме», и тонкая манера живописи. В центре сюжета его поэмы стояло отношение йакуба и Йусуфа, «пламенная любовь,- по словам Е. Э. Бертельса,- отца и сына». Новаторство Кул Гали проявилось в том, что он, сохранив тематическую основу сюжета, разрушил соотношение проблем, характерное для поэмы Фирдоуси, и выдвинул в центр своего произведения проблему правителя и народного блага, подчинив ей весь нравственный и психологический материал сюжета. Аристократическое решение темы правления и брака у своего великого персидского предшественника он заменил фольклорно-народным решением.

Из прозаических источников большое значение имело сочинение гератского шейха Абдаллаха Ансари «Анис ал-мюридин ва шамс ал-маджалис» (Друг послушников и солнце бесед), написанное более чем 100 лет раньше до «Кысса-и Йусуф». В этом повествовании были сосредоточены почти все версии и сведения, имеющие отношение к разработке сюжета Йусуфа на мусульманском Востоке. Оно являлось своего рода энциклопедией для авторов поэм о Йусуфе и Зулейхе. Как показывает детальное сопоставление, и Джами, и грузинский поэт XII века, и узбекский поэт Дурбек, и курдские, и турецкие поэты опирались именно на этот источник. А первым в истории поэзии пользовался им Кул Гали.

Идейная новизна кулгалиевского варианта сюжета о* Йусуфе состояла в том, что поэт социальную справедливость связывал с возвышением правителя из низов. Это было новым словом художника-мыслителя в условиях средневековой тюркской литературы. Ведь над темой справедливого общества ломали головы такие крупные поэты Востока, как Юсуф Баласагуни - в тюркской, Низами - в азербайджанско-персидской поэзии. Модель справедливого государства Баласагуни видел в одинаковом отношении правителя и к знатным, и к простым людям. В его «идеальной» стране - «волк с овцой ходят на водопой одной тропой». Эту формулу потом подхватил и развил татарский поэт XVI века Мухаммедьяр.

Идея справедливого общества потенциально обозначалась еще у его предшественников, но Кул Гали привнес в ее воплощение такие нюансы, которых до него не было. Во-первых, возвышение героя поэмы Йусуфа раньше трактовалось половинчато или многоступенчато, т. е. раб-узник после разгадки сна фараона становился его царедворцем, визирем, ничего не меняя в структуре власти и государства. А здесь герой после истолкования сна правителя Египта становится царем и самого простого человека из народа выбирает своим визирем. Такая трактовка возвышения героя созвучна с идеей татарской пословицы «Карадан чыккан хан якшы» (Хорош тот хан, который вышел из черни). Идея «народного царя» была знаменем всех крестьянских войн средневековья. А поиск идеального общества являлся подвигом поэта, ибо он смело свидетельствовал о несовершенстве современного ему общества и его правления.

Несмотря на свою историческую ограниченность и утопичность, кулгалиевское решение проблемы правителя и народа было шагом вперед в средневековой литературе. Главную функцию государя поэт видит в неутомимой, деятельной заботе о народе. Образцом такой заботы в поэме представлен Йусуф, принимающий энергичные меры для спасения страны от голода. Благодаря мудрым практическим мерам, предпринятым Йусуфом, все люди становятся равными в имуществе. Идея сильного государя и крепкой централизованной власти была актуальной и прогрессивной в эпоху феодализма с его тенденцией к раздробленности. О прогрессивной роли королевской власти в средние века писал Ф. Энгельс.

Значение идеи сильной и справедливой государственной власти возрастает вдвойне, если учесть те исторические условия, когда нависла над страной угроза монгольского порабощения.

Поэма «Кысса-и Йусуф» создавалась в эпоху расцвета гуманизма в литературах мусульманского Востока. Этим объясняются значительность и масштабность идей, воспетых в ней. Поэма в целом звучит как гимн физической и духовной красоте человека, его разуму и чувству. Однако при всей широте "своего взгляда поэт разум ставит выше чувства. Это оправдывается идейной и художественной логикой произведения, героем которого является глава государства. Вся поэма, по замыслу поэта, призвана ответить на вопрос: «Каким должен быть правитель?» Ответ на него дается через образ Йусу-фа. Определяющей чертой его характера выделяется непоколебимая верность долгу. При столкновении долга и чувства в поэме всегда берет верх первый. Совершенство личности государя, iio мысли поэта, немыслимо без внешней красоты и обаяния. И он гиперболизирует красоту до такой степени, что народ, измученный голодом, забывал при виде Йусуфа чувство голода.

Образ героя в «Кысса-и Йусуф» имеет тюркский колорит. Йакуб и Зулейха сплетают волосы Йусуфа в косы. А это как признак знатности происхождения было присуще тюркским народам.

Высокообразованный человек своего времени, в число обязательных черт правителя он включает знание многих языков. Его Йусуф объясняется на семидесяти двух языках. Таким он предстает обобщенно в описании поэта:

Гаклы кямил. Гыйльме хикмэт кямил белур, Меддэгыйлэр дэгъва берлэ аца кэлур, Хае вэ гамэ гъэдел, дврест хекем кыйлур, Ьич кемеэгэ ж,эур-ж,эфа кылмаз имди.

(Разум его совершенен. В совершенстве владеет наукой философии, недовольные с жалобой приходят к нему, и избранных, и простых судит справедливо, правильно, никому не доставляет обид и страданий.)

По мнению поэта, правитель должен" пройти через все страдания, которые испытывают отверженные, угнетенные люди общества, и лишь тогда он может стать справедливым, человечным государем. Значение возвышения из низов, по Кул Гали, в этом и заключается. После того, как его герой проходит с честью все испытания, т. е. продажу в рабство, соблазн со стороны жены усыновившего его египетского правителя, двенадцать лет заточения в зиндане, автор так раскрывает смысл всего этого:

Ьич кемсэгэ шэфэгъэтец дундермэгил, Мэж,рухларый дар койуйа индермэгил, Болтан берлэ бала утыйн йандырмагыл, Мэхбуслэрэ мипербанлык кылгыл имди.

(Ни от кого не отворачивай свое милосердие, раненых не бросай в узкий колодец, завистью не зажигай огня беды, будь жалостлив к узникам.)

Хотя и нет в поэме прямого осуждения рабства и торговли рабами, само произведение звучит обобщенным обвинением рабству. Показав крупным планом судьбу одного раба, который оказался на дне жизни в результате предательского обмана старших братьев, продавших любимца своего отца в рабство за восемнадцать монет и оклеветавших его, поэт поднимает гуманистическую идею о человеческой ценности рабов. Утрата свободы и поругание человеческого достоинства предстают в поэме величайшей трагедией. Зависть и клевету поэт-гуманист клеймит как гнусный порок людей, разрушающий счастье отца и детей, не дающий незаурядному человеку служить своему призванию.

Во взаимоотношениях старца Иакуба и Йусуфа поэт дал высокий образец отцовской любви и заботы и беззаветной сыновней преданности и верности. Таким нравственным идеалом он вооружил свой народ на многие века.

Кул Гали очень своеобразно обращается с сюжетным материалом. Например, один из решающих персонажей произведения - Зулейха - в древнейших источниках изображается женой вельможи египетского фараона. У Фирдоуси она - также египтянка. Согласно версии, приводимой в «Анис ал-мюридин», героиня является дочерью царя Магриба, т. е. из Запада арабского мира, точнее из Северо-Западной Африки. Она приехала в Египет, влюбившись в Йусуфа во сне. Кул Гали остановился на последнем варианте, позволяющем построить любовную линию сюжета в соответствии со схемой дастанов. Выбрав вариант, близкий к фольклору, Кул Гали все действия, присущие эпическому герою, перенес на образ героини. Если обычно в поиски любимой отправляется джигит, то здесь девушка отправляется в трудный путь.

Нравственно-гуманистическая ценность поэмы и полнота ее жизнеутверждающего пафоса немыслимы без темы любви и семьи. Выделяется здесь образ героини Зулейхи, имеющей сильный характер, умеющей находчиво и убедительно доказать свою правоту, не отступающей от цели, проносящей через все невзгоды, унижения и лишения горячее чувство любви, способной на безмерное терпение во имя верности и этим заслуживающей право на счастье. Убедительной и вечной звучит истина, произнесенная устами героини:

Берси калмай суалдый мал вэ мелкэт, Вэлэкин суалмаз гыйшку хэсрэт.

(Все исчезло, ничего не осталось от богатства и власти, но не исчезнут любовь и страдание.)

Любовь воспевается поэтом как возвышенное чувство, поэтизирующее отношение людей к окружающему миру. Его трактовка любви овободна от эротики, характерной для персидской поэзии. При описании любовных отношений героев поэт соблюдает величайший такт художника и гуманиста. В его манере письма проглядывается почерк педагога, что лишний раз доказывает достоверность сведений, дошедших до нас в легендах, согласно которым Кул Гали в течение долгих лет преподавал в медресе.

В поэме «Кысса-и Йусуф» тема любви носит большую социально-нравственную и философскую нагрузку. Поэт осознанно и подчеркнуто проводит идею единственной и всепоглощающей любви как основы здоровой и счастливой семьи. Зулейха впервые изображается как единственная жена Йусуфа, родившая ему двенадцать сыновей. Полнокровное семейное счастье поэт связывает только с множеством детей.

В освещении темы любви и семьи Кул Гали близок к своему великому современнику Низами Гянджеви, который и в творчестве, и в жизни был последовательным сторонником моногамии. Счастливый финал любовной линии явился усиле- нием светского начала в сюжете о Йусуфе. Здесь поэты-гуманисты вступали в спор с установкой религии, проповедовавшей возможность счастья лишь в загробной жизни. Счастливую концовку темы любви в сюжет первым внес Фирдоуси. Кул Гали подхватил и развил ее, и это было утверждением права человека на счастье при жизни. Поэты мусульманского Востока, творившие после них, при обработке сюжета последовали их примеру.

Вся катастрофа человеческих судеб, страдания отца и его любимца-сына, разлука которых длилась семьдесят лет, преподнесены в поэме как результат многоженства Йакуба, сыновья которого, родившись от разных матерей, не поделили. отцовскую любовь и решили избавиться от своего брата. Эта потрясающая трагедия звучит осуждением многоженства. А образцом же правильного решения проблемы семьи изображен Йусуф.

Картины жизни и мотивировка поступков героев в поэме изображены во многом в реалистических чертах и с большой психологической точностью. Язык и форма поэмы отличаются простотой и ясностью. Афоризмы и фразеологизмы в речи главных героев и в авторском изложении созвучны народным пословицам и поговоркам. Поэт предстает живописцем слова, знатоком живописи и архитектуры и в буквальном смысле. К живописи он обращается в поэме дважды. В первый раз - при изображении дворца Зулейхи и второй раз - при изображении здания, построенного Йусуфом для приема своих братьев, приехавших к нему за хлебом. Особенно богата его фантазия в первом случае. Дворец Зулейхи подпирают разноцветные колонны, украшенные драгоценными камнями. Между ними стоит золотая статуя коня, сверкающая бриллиантами, жемчугом и кораллами, у основания колонн стоят серебряные статуи быков как отражение языческих верований народа. Дворец сам из мармора, здесь множество разных деревьев, на ветках которых сидят разные птицы, вылитые из золота. По замыслу Зулейхи р подавшей ей такую идею кормилицы, джигит должен был попасть в какой-то волшебный сад, созданный талантливыми человеческими руками, его душой» должен был овладеть восторг. И при таком психологическом настрое возлюбленного Зулейха рассчитывала на несомненный успех в объяснении в любви. Таким образом, воля героя подвергалась решающему испытанию.

Исследователи пишут, что при описании внутреннего убранства дворца поэт вдохновлялся природой Волго-Камья.

Второй случай с живописью традиционен для литературных обработок сюжета. Здесь поэт имеет дело с готовым материалом. Эпизод сводится к тому, что к приезду своих братьев Йусуф приказал построить здание, на стенах которого велел изобразить злодеяния их, т. е. показать, как они обманом увели его от отца, как кинулись на него с угрозой убить, как снимали с него рубашку, а затем бросили в колодец, и как продали в рабство. Все это изображено в стиле настенной живописи и восточной миниатюры. Братья Йусуфа лишились аппетита и дара речи при виде изображения своих поступков. Мастерски дано это психологическое испытание совести преступников. Их охватило чувство стыда за содеянное и предчувствие близости расплаты. Они не выдержали и попросили перевести в другой зал...

Этот эпизод невольно напоминает другой факт из мирового искусства - сцену из «Гамлета», когда бродячие артисты разыграли перед королем-узурпатором сцену, написанную Гамлетом, где показывалось злодейское убийство его отца дядей. Тот действительно не выдержал и дико закричал. Это убедило датского принца в справедливости своих догадок.

Для нас ценно и замечательно здесь то, как два разных художника, относящихся к двум разным регионам и разным типам культуры и к двум разным эпохам, Кул Гали и Шекспир, одинаково оценили социально-нравственную силу искусства, его глубочайшие возможности. И это не случайно. Ведь этих двух художников объединяет типологически общий подход к человеку и к жизни - они оба представители Гуманизма, первый - Восточного Гуманизма, второй - Европейского Ренессанса.

Булгарская культура была неразрывной частью культуры мусульманского Востока. Будь то богословская и научная мысль, или литературные открытия, все они развивались на основе общих достижений культуры мусульманского мира. Если богословие опиралось преимущественно на арабские источники, то литература развивалась в тесном взаимодействии с персидской литературой. Собственно тюркская литература к началу ХШ в. накопила весьма солидный опыт в художественно-философских поисках. Поэма «Кутадгу билиг» Юсуфа Баласагуни (XI в.), поэтическая антология из «Дивана» Махмуда Кашгари (XI в.), поэма «Хибат ал-хакаик» Ахмеда Югнаки и лирика великих суфиев XII в. Ахмеда Ясави и Сулеймана Бакыргани представляли собой мощный фундамент для новых художественных открытий.

Тюркская литература, а булгарская литература являлась ее органической частью, чутко следила за развитием персидской литературы и каждое значительное достижение в ней воспринимала как толчок для новых поисков. К началу XIII в. высшим достижением литературы мусульманского Востока стало творчество великого персо-азербайджанского поэта Низами , который создал модель поэтического гуманизма, основав сюжет своих поэм на любовной драме двух молодых красавцев.

В тюркской поэзии еще оставался не освоенным опыт Фирдоуси (XI в.), автора великого эпоса «Шахнаме» и поэмы «Йусуф и Зулейха».

В условиях тревожной эпохи первой трети ХШ в. в Поволжье булгарский поэт Кул Гали выбрал для своей поэмы сюжет Йусуфа, который освещался в Библии и Коране. Импульсом в этом выборе послужила поэма Фирдоуси. Поэту подсказала этот сюжет социально-историческая актуальность эпохи, когда булгарское общество получило тревожный сигнал о надвигающейся угрозе нашествия степняков. Для страны самой необходимой защитой в этих условиях было единство, и сюжет, где осуждаются распрей братьев, как нельзя точно под­ходил в качестве поучительного урока для страны, ожидающей нашествия врага.

Кул Гали, широко образованный мыс­литель своего времени, имел под рукой большой набор источников, начиная от «Тефсира» Табари (IX в.) и кончая по­эмой Фирдоуси и сочинением Ансари (XI в.). «Сказания о пророках» на персид­ском языке и прозаическое сочинение гератского шейха Абдаллаха Ансари «Анис ал-мюридин ва шамс ал-маджалис» («Друг мюридов и солнце собраний») дополняли множеством конкретных деталей и преда­ний коранический первоисточник, т.е. 12-ю суру, названную Творцом «Ахсан уль-касас» («Прекраснейшее из сказаний»). На перечисленный круг источников указы­вают западные исследователи, в частности голландский ученый М.Т.Хоутсма . Наше текстологическое сличение также подтвердило его правоту. Но нам было суждено по следам догадок академика А.Крымского [НЭС, стб.52-53] и Е.Э.Бертельса открытие ос­новного источника поэмы Кул Гали. Им явилось сочинение Абдаллаха Ансари «Анис ал-мюридин», энциклопедический труд, в котором собрано множество преда­ний и версий эпизодов и деталей. Вслед за Кул Гали к нему обращались все авторы восточных поэм о Йусуфе: турецкие поэты ХШ-ХУ вв., узбекский поэт Дурбек, пер­сидско-таджикский поэт Джами (XV в.), курдский поэт Селим Слеман (XVI в.).

Поэма Кул Гали примечательна во мно­гих аспектах. «Кысса-и Йусуф» («Сказание о Йусуфе») - по сути, первое сюжетное произведение средневековой булгаро-татарской, если взять шире - тюрко-татарской поэзии. Этот факт изначально обеспечивал дастану (поэме) занимательность. Не­спроста поэма стала самой любимой кни­гой татарского народа в течение всей его многовековой истории. Она была законче­на 12 мая 1233 г.

В средневековье не сам сюжет решал проблему оригинальности, а трактовка его, которая воплощалась в нюансах. «Кысса-и Йусуф», будучи первой тюркской версией сюжета, имела во многом тюркский колорит и этим задала тон всему развитию поэзии во всех трех регионах тюркского культурного мира: в Поволжье, Средней и Малой Азии.

Поскольку литература тюркских народов, булгарская в том числе, не имела опыта в создании большого полотна сюжетного произведения, в поисках образца поэт обращался к опыту тюркского эпоса. Это выразилось в композиционном построении рассказа (диалогичность речи), в модели отношений героев, в коллизийной завязке развития фабулы, в этнографических нюансах внешности героев и их поступков и т.д. Самой броской чертой построения поэтической формы произведения предстают размер стиха и строфика. Кул Гали выбрал традиционно народный размер и строфику, которая состоит из четверостишия, рифмующуюся по принципу а а а б , в котором каждая двенадцатисложная строка имеет по три цезурных узла, а каждый узел состоит из четырех слогов. Это было гениальным решением поэта. Такое построение обеспечивало размеренное развитие рассказа, а сквозной во всю поэму редиф, или рефрен «имди» (уже, теперь) нанизывал весь текст на одну крепкую нить. И чтение, или исполнение поэмы происходило в традиции дастанного эпоса - под напев. Не исключено, что произведение изначально было рассчитано на такую форму бытования.

В выборе размера и строфики произведения ориентиром поэту послужила строфа Ахмеда Ясави. Для наглядности приведем два примера.

Мәркәб ләгыр, йөгем агыр, үзем гъәмкин,

Хәсрәт берлә гакыл-һушым китте, тәмкин,

Үтеб кәрван, күздин гъәйеб булды сакин, -

Барур җайым беләшмәсмән кайан имди.

(Средство передвижения тощее, груз тяжел, я сам печален,

От горя рассудок и спокойствие покинули [меня],

Караван прошел, с глаз исчез обитатель, -

Как мне определить сторону, куда я должен идти?)

(Ахмед Ясави )

Хәлем дишвар, тәнем мәҗрух, күңлем мәгъмум,

Нагяһ дөшдем бу михнәтә мән бер мәзлум,

Әй дәрига, атам Йагкуб калды мәхрүм, -

Мондан соңра бәни канда күрәр имди?

(Положение мое тяжелое, тело изранено, душа опечалена,

Нечаянно попал в это бедствие я - обиженный,

Как досадно, отец мой Йакуб остался лишенный, -

После этого где же увидит меня?!)

(Куп Гали ).

Одиннадцатилетний сын пророка Йакуба Йусуф видел во сне, как солнце, луна и одиннадцать звезд сошли с неба и поклонились ему. Отец истолковал это так - Йусуфа ждут царство и пророчество, а одиннадцать его братьев будут служить ему. Приемная дочь Йакуба подслушала это и рассказала братьям Йусуфа. Обуреваемые завистью старшие братья решили не допустить этого - поклялись убить любимца отца. Заинтересовав младшего брата рассказами о прелестях степи и уговорив отца отпустить с ними брата, они увели его и попытались убить, но по совету более жалостливого Йахуды, связав ему руки и ноги, бросили в колодец. А рубашку окропили кровью ягненка и показали отцу как доказательство того, что Йусуфа съел волк.

Мимо колодца проходил караван, купец Малик Дугр отправил своих слуг за водой, и они извлекли из колодца юношу-красавца, от которого Малик был в восторге. Вскоре к колодцу подошли братья Йусуфа и потребовали у купца его выдачу. Купец изъявил желание купить их «раба», и братья продали его за восемнадцать мелких монет.

Дочь царя Магриба Зулейха увидела во сне красавца Йусуфа и влюбилась в него. Рассказала об этом отцу Таймусу, лишилась сна, отказывалась от еды. Через год снова увидела сон, но юноша лишь ответил: «Я - твой, ты - моя». Проходит год, и на мольбу девушки: «Кто же ты, где твоя обитель?» - юноша отвечает: «Я - царь Египта, если хочешь меня видеть, приезжай в Египет». Но он предупреждает: «Не спеши, в этом деле прояви терпение, лишь терпением достигается цель».

Но Зулейха не послушалась. Рассказала отцу о своем третьем сне и просила выдать ее за царя Египта. Состоялась переписка Таймуса с царем Египта Кытфиром (Потифаром, или Пентефреем - по Библии). Тот выразил готовность принять дочь царя Магриба. Таймус отправляет свою дочь с богатым приданым. Но Зулейху ждет жестокое разочарование: вместо ожидаемого красавца она видит перед собой совершенно незнакомого мужчину, но по совету своих служанок вынуждена согласиться со своей участью. И вот доходит до них слух о баснословно дорогом рабе, которого выставил на торги купец Малик. Увидев его, Зулейха теряет сознание. Очнувшись, она требует у слуг, какая бы цена ни требовалась, купить его для нее, ибо узнает в нем героя своей мечты, которого она видела во сне. Кытфир покупает раба-красавца ценою всей своей казны и вручает его Зулейхе со словами: «У нас нет ребенка, пусть же он будет нашим сыном».

Зулейха оказывает юноше такие почести, каких не видел сам правитель: каждый день облачает его в новое платье, сама плетет его волосы в косы и т.д. И, наконец, открывает ему свою тайну, признается в страстной любви. Юноша держится стойко и отвечает достойно: «Азиз (титул правителя. - Н.Х.) принял меня в сыновья, как я изменю отцу!».

Зулейха в отчаянии раскрывает свою тайну кормилице. Та советует построить дворец-ловушку, который должен захватить воображение юноши, и он должен покориться желанию своей госпожи.

По велению Кытфира был построен дворец, в котором были посажены серебряные деревца, на их ветках сидели золотые птицы. Между колоннами стоял золотой конь, у основания колонн находились серебряные статуи быков. Зулейха велела позвать Йусуфа. Юноша был очарован таким зрелищем и задал вопрос: «Почему нет рядом с госпожой Азиза?». Царица признается, что дворец она построила для Йусуфа и начинает перечислять его достоинства. Она ярко и детально описала внешнюю и внутреннюю красоту юноши. После опаляющих признаний красавицы герой был на грани падения. Но донесся свыше глас Бога, и показалась тень отца. Джигит взял себя в руки и побежал. Зулейха погналась за ним. У двери их застал Кытфир. Оправдываясь перед ошеломленным супругом, Зулейха всю вину свалила на Йусуфа. В конце концов, она добилась заточения юноши в зиндан, в котором он просидел двенадцать лет.

За это время Кытфир умер, его место на престоле занял его брат Мелик Реййан. Обвиненные в заговоре против него, хлебодар и виночерпий попадают в зиндан. Они оба видели сны, которые были истолкованы Йусуфом как добрая весть виночерпию об освобождении и печальная весть хлебодару о казни. Предсказание сбылось.

Однажды и правителю Египта приснился тревожный сон. Во сне он видел семь тучных и семь тощих колосьев. Последние уничтожили первых. Потом видел царь семь тучных и семь тощих коров. Последние проглотили первых. Толкователи снов не могли дать никаких объяснений. Виночерпий вспомнил о Йусуфе и рассказал об этом царю. Он послал его в зиндан. Йусуф истолковал сон как предстоящие семь урожайных лет, после которых наступят семь лет засухи. Реййан приказал освободить Йусуфа из заточения и приехал со своей свитой встречать его. Йусуф отказался от свободы, пока не освободят всех узников. Реййан освободил всех, потом уступил трон Йусуфу со словами: «Царства ты достойнее меня, все вы повинуйтесь ему».

Встал вопрос о везире. Бог через архангела Джабраила повелевает Йусуфу выйти в путь и первого встречного сделать везирем. Им оказался человек невзрачного вида, бедняк - его Йусуф сделал везирем. Вначале он сильно колебался, но Джабраил дал знать, что этот бедняк, будучи младенцем, свидетельствовал перед Кытфиром о невиновности Йусуфа, когда Зулейха обвиняла его в измене. Везир под стать Йусуфу оказался мудрым.

Однажды герой встречает у дороги изможденную женщину, которая оказалась Зулейхой. Он, потрясенный, спрашивает: «Где твой тонкий стан, восхитительная красота?». Женщина отвечает: «Все это - страсть к тебе. Ничего не осталось из богатства и власти, не исчезают, однако, любовь и страдание». Джабраил прошелся крылом по лицу Зулейхи, к ней вернулись молодость и былая красота. Герой и героиня сыграли пышную свадьбу, прожили счастливую жизнь, вырастив 12 сыновей.

Йусуф предпринял энергичные меры, чтобы подготовить страну к засухе, построил амбары, накопил запасы и при наступлении засухи велел больше не сеять зерна.

Засуха охватила и Ханаанскую землю, родину Йусуфа. Йакуб отправил своих сыновей в Египет, чтоб те попросили хлеба у справедливого египетского царя. Йусуф принял своих обидчиков приветливо, щедро одарил хлебом, но не раскрыл себя. К следующему приезду построил дворец, на стенах которого изобразил сцены глумления братьев над ним. Это - испытанный прием в мировой литературе. Вспомним Гамлета, который разыграл на сцене преступление своего дяди и наблюдал за его реакцией на спектакль. Йусуф прикидывался непонимающим языка «гостей», объяснялся через переводчика. А те передавали друг другу: «Это - о наших неблаговидных делах» и лишились аппетита. Йусуф перевел их в другой зал. В этот приезд по просьбе Йусуфа они привели с собой единоутробного брата его Вениамина, состоялась их тайная встреча. Йусуф обещал брату придумать способ оставить его при себе. Он положил в его воз свой золотой кубок, потом организовал обыск, и кубок «обнаружили» в возе Вениамина. Правитель Египта задержал его как «пойманного вора» и «арестовал». Один из братьев также остался в Египте. Йакуб в неприятном сообщении узрел возможную радость и произнес: «Бог даст, трех сыновей увижу вместе».

В третий приезд Йусуф вынул из шкатулки расписку, написанную братьями при продаже его в рабство, где были перечислены три злостные привычки продаваемого: «лжец, беглец и вор». Те долго отпирались, что не понимают о чем речь, потом стали признаваться, что у них в самом деле был один раб - все это, мол, о нем. Йусуф жестко их разоблачил, велел завязать им глаза и грозился отрубить каждому одну руку, потом повесить «за шею». Братья стали умолять его о пощаде ради многострадального отца, и Йусуф заплакал, велел развязать глаза, те с удивлением признали в правителе Египта своего брата, бросились в объятья друг другу.

В следующий раз братья привезли отца. Йусуф представил ему свою жену Зулейху и двенадцать своих сыновей.

Йакуб, предчувствовав близкую кончину, вернулся в Ханаан. Сюжет завершается кончиной героев: сперва умирает Зулейха. Поэт подчеркивает: «Йусуф не стал снова жениться, жил заботой о детях». Потом скончался Йусуф.

В чем же состоит отличие сюжета о Йусуфе от поэмы Фирдоуси? Прежде всего, в ключевом элементе построения фабулы: в трактовке отношений героев. У Фирдоуси, например, героиня - коренная египтянка. В таком варианте ее настойчивость перед красивым рабом Йусуфом приобретает одну нравственную окраску. В варианте Кул Гали Зулейха - дочь царя другой страны («Магриба»), она влюбляется в Йусуфа заочно, во сне. Это - другой оборот событий, и нравственная оценка здесь другая. Такая схема взаимоотношений героев почерпнута из дастанного эпоса. Первейшее требование к правителю в древне-тюркском (в частности, в огузском) эпосе -это то, что каган должен иметь крепкое мужское потомство. Двенадцать сыновей Йусуфа отражают именно этот мотив. Ведь в Библии, в коранических тефсирах и у Фирдоуси Йусуф имел двух сыновей. Тюркские черты в образе героя проявляются в его внешности: сперва Йакуб, потом Зулейха сплетают волосы Йусуфа в косы. Это - деталь из древнетюркской этнографии, когда косы свидетельствовали о знатности рода [Вайнштейн, Крюков, 1966, с.177-178].

Принципиальная новизна в трактовке отношений героя и героини состояла в последовательном отстаивании идеи моногамии. Поэт показывает на примере Йакуба пагубность многоженства для судьбы детей (у старца было четыре жены). Неспроста Йусуф при встрече с отцом подчеркивает «Дети все наши, все они от Зулейхи». Здесь, несомненно, сказывается несколько традиций: во-первых, народная традиция, воплощенная в тюркском эпосе, во-вторых, пример личности и творчества Низами - осознанное отстаивание моногамии.

Центральным мотивом поэмы является терпение. Эта идея обозначается в совете Йусуфа во сне Зулейхи, в самоутешении Иакуба после утраты сына, в наставлении служанок Зулейхи, и она воплощена в афоризме: «Терпением достигается цель». Этот алгоритм как будто сформулирован в расчете на долгую и сложную историю татарского народа, и он заключает в себе формулу оптимизма. Все три героя: Йусуф, Иакуб и Зулейха, в сущности, представляют собой воплощение этой декларированной истины. Указанный мотив варьируется в десятках и сотнях татарских афоризмов, и он стал национальной чертой, существенным элементом менталитета татарского народа.

Идея справедливого правителя как отражение проблемы правителя и народного благоденствия представляет стержневую ценность поэмы. Она воплощена в образе мудрого Йусуфа:

Гаклы кямил, гыйльме хикмәт кямил белүр,

Мөддәгыйләр дәгъва берлән аңа күлүр,

Хас вә гамә гадел, дөрест хөкем кылур,

Һич кемсәгә җәүр-җәфа кылмаз имди

(Разум его совершенен, в совершенстве знает науку философии,

Недовольные с жалобой приходят к нему,

Избранных и простых судит справедливо, верно,

Никому не доставляет обид и страданий.)

Последующие тюркские поэты в поисках идеала справедливого царя низменно отталкивались от формулы Кул Гали. Долгую жизнь поэме обеспечил пафос миролюбия, воплощенный в нем. Государство, которым управлял Йусуф, никому не угрожает и ни с кем не воюет.

Поэма быстро и глубоко вошла в духовную жизнь булгаро-татарского народа. Любопытно, что через шестьдесят лет после ее появления в Булгаре был поставлен надгробный памятник, где начертано имя «Мамил», имя младшего сына Йусуфа [Хисамов, 1979, с.23-24; 1984, 29 б.]. 60 лет - средняя продолжительность жизни. Таких сохранившихся эпитафий в булгарской истории насчитывается семь.

Все свидетельствует о том, что поэт Кул Гали погиб во время монгольского нашествия. Следы этого заметны и в самой поэме: остались незавершенные строфы, есть повторения строк, выражений и целых строф, которые находятся ниже уровня авторского таланта и задерживают развитие сюжета. Видимо, они представляют собой вариации из творческой лаборатории поэта, поиски оптимальных вариантов и рассчитаны на доработки. Похоже, что автор уже не имел времени и возможности для этого. А ученики сочли необходимым сохранение всего, что вышло из-под священного пера великого мастера.

«Кысса-и Йусуф» оказала огромное влияние на развитие булгаро-татарской и всей тюркской поэзии. В общетюркском плане ее миссия состоит в том, что она вплотную подвела домонгольскую тюркскую поэзию к освоению достижений великого Низами, к которому тюркская поэзия Поволжья смогла приступить лишь через сто лет из-за исторических катаклизмов.

Сюжет Йусуфа и Зулейхи вслед за Кул Гали стал двигателем прогресса средневековой тюркской поэзии. Вслед за «Кысса-и Йусуф» в том же веке стали появляться назире (подражания и состязания) на нее. В Крыму появилась объемная поэма Махмуда Крымлы, в Малой Азии Шаййаза Хамзы и Сули Факиха. Далее создавались по несколько поэм в каждый век. В XIV веке появилась поэма «Йусуф и Зулейха» турецкого поэта Ахмеди, на нее опирался Дурбек, далее появились поэмы Хамди, Кемаля Пашазаде и Ташлыжалы Яхьи. Курдская поэма «Йусуф и Зулейха» Селима Слемана написана на основе поэмы Сули Факиха. Во всех них отражается благодатный художественно-нравственный и социально-философский мир «Кысса-и Йусуф».

«Ислам – это рак», – именно такими словами определил одну из мировых религий, приверженцы которой составляют почти треть населения Земли, Сэм Бейсиль, продюсер антиисламского фильма «Невинность мусульман». Если 2011 год нам запомнился как растянувшаяся «арабская весна», то не менее резонансным оказался 2012 год, когда вышел провокационный фильм, как его назвали сами же создатели.

Хотя тема этой работы относится к другой области, вначале хотелось бы кратко описать, какие были последствия этого фильма не только в дар аль-исламе, но и во всем мире. После того как в интернете был размещен трейлер фильма «Невинность мусульман», рассказывающего о жизни пророка Мухаммеда в оскорбительной форме, изображая его гомосексуалом и «полным идиотом», а египетское телевидение 11 сентября показало несколько эпизодов из него, начались массовые протестные акции у дипломатических представительств США во многих мусульманских странах. Египет, Ливия, Тунис, Йемен, Судан, Пакистан и многие другие страны превратились в разворошенный улей. Это была провокация, и она удалась на славу. Но в результате пострадали люди: в Пакистане было убито 19 человек и ранено около 200, посол США в Ливии и трое дипломатов были убиты в Бенгази, в Кабуле был совершен теракт, в результате которого погибло 10 человек, 9 из которых иностранцы. К призывам расправиться с создателями фильма стали прибегать не только террористические организации, но и высокопоставленные чиновники. К примеру, министр железнодорожного сообщения Пакистана Гулам Ахмед Билур пообещал дать вознаграждение в 100 000 долларов тем, кто убьет создателей фильма «Невинность мусульман».

Отчего же в современном мире, также как и в предыдущие периоды, так легко спровоцировать конфликты на этнической и религиозной основе? Ответ можно найти, если обратиться к социальной психологии, или точнее, к этнопсихологии. Для этнического самосознания необходимы два компонента: этническая осведомленность, то есть знания о своей нации, об особенностях ее культуры, истории и т.д., и этническая самоидентификация, т.е. отнесение себя к той или иной общности. То же самое мы можем говорить и о религиозном самосознании. Чтобы не поддаваться провокации, быть терпимым к другим конфессиям, верующему надо четко определить место своей религии в мире, а также иметь представление об ее истории, об особенностях и чертах, присущих и другим религиозным системам.

В данном случае, мы попытаемся рассмотреть сюжет из священного писания, который входит в канон всех трех авраамических религий и проанализировать, как он отразился в суфийской литературе на примере произведения «Юсуф и Зелиха» турецкого поэта 13 века Шеййада Хамзы.

Роль сюжета об Иосифе Прекрасном в мировой культуре

Рожденная в древности и запечатленная в Библии и Коране история Иосифа стала чрезвычайно популярной в средневековье, но сохранила свою актуальность и в последующие эпохи. Это повествование моделирует человеческие отношения, которые на первый взгляд кажутся простыми, но, по сути, скрывающие загадки, которые требуют толкования. Именно это давало широкий круг приемов и интерпретаций для авторов разных воззрений, начиная от суфийских трактатов и поэм до произведений Назыма Хикмета и Томаса Манна.

В литературах Востока насчитывается боле 150 произведений об Юсуфе. В 10 веке были созданы поэмы «Юсуф и Зелиха» Абу-ль-Муаййада Балхи и Бахтияри. Столетие спустя суфийский шейх Ансари изложил историю Юсуфа в форме дидактического трактата. На этот же сюжет создавали поэмы персидские поэты 9 века – Джами, 11-13 веков – Ам’ак Бухара’и, Рукнеддин Масуд, Масуд Харави. В тюркоязычной литературе первоокрывателем считается булгарский поэт Али (Кул Гали). Безусловно, Шеййад Хамза был знаком со многими произведениями на этот сюжет и свою версию изложил на основе литературного образца, как того требовала традиция. Как считает Шаряфетдинов Р.Х., исследователь поэмы «Кысса-и Йусуф» (1233 г.) булгаро-татарского поэта Кул Гали, сюжет об Иосифе Прекрасном является одним из уникальных трансрелигиозных мифов в произведениях мировой литературы, восходящих к религиозным источникам. Исходя из этого, следует рассматривать бытование данного сюжета в произведениях мировой литературы как художественную реализацию культурного архетипа, а не только в контексте определенной религиозной системы.

На фресках многих знаменитых соборов Европы запечатлены эпизоды из истории Иосифа. На этот сюжет написано множество картин, а неизвестный фламандский художник, прозванный мастером жизни Иосифа (1500-е гг.), Якопо Понтормо и Андреа дель Сарто (ок. 1510-х гг.) посвятили ему целые циклы картин. Одно из лучших произведений Рембрандта, который в 1655 г. написал два варианта картины «Иосиф и жена Потифара» – «Иаков благословляет детей Иосифа». «Как много свежести в этом безыскусственном рассказе; только он кажется чересчур коротким, и появляется искушение изложить его подробнее, дорисовав все детали», - так оценил Гете библейское сказание об Иосифе Прекрасном. А в 30-е годы прошлого века немецкому писателю Томасу Манну в романе «Иосиф и его братья» удалось мастерски осуществить то, о чем писал Гете. Вот как автор в двух словах изложил свой «месседж» в романе: «Благочестие - это своего рода мудрость. Мудрость перед Богом». Эту мудрость писатель видел в том, чтобы «всеми силами своей души внимать велениям мирового разума, прислушиваться к новой истине». И это опять возвращает нас к идее об универсальности трансрелигиозного мифа.

Библейское и кораническое предания об Иосифе (Юсуфе)

Мотивы сюжетной канвы истории Иосифа и жены Пентефрия относятся к глубокой древности. Мотив «сопротивляющегося любовника» и любви замужней женщины к юноше встречается в древнеегипетском рассказе «Два брата», иранском эпосе «Шах-наме», греческом мифе об Ипполите и др.

Библейский рассказ разворачивается на 13 последних главах книги Бытия, в Коране же этой истории уделена одна сура – «Йусуф», состоящая из 111 аятов. Коранический текст не передает многих деталей, имеющихся в библейском варианте: возраст Иосифа, его рассказ братьям о снах, или передает другие варианты событий: в Коране путники сами нашли Юсуфа в колодце, в Библии же его продали братья за 20 монет проходящим Измаильтянам, мудрое предложение «свидетеля» из семьи жены вельможи для выяснения истины – посмотреть спереди или сзади разорвана его одежда, появление городских женщин, которые осуждали жену, но, увидев, красоту Юсуфа, порезали себе руки, признание женщин и жены начальника, что Юсуф невиновен. Также в Коране ничего не говорится о том, какие привилегии были дарованы фараоном мудрому истолкователю его снов, что он нарек ему новое имя Цафнаф-панеах, и дал ему в жены Асенефу, от которой у него родились Манасия и Ефрем, родоначальники двух родов израильских. В Библии дается пространное описание, как Иосиф долго не открывался братьям и испытывал их, как, открывшись, пригласил отца с семейством жить в Египте, как умирая, Иаков благословил сыновей и сказал каждому о судьбе его рода.

Наше внимание в кораническом тексте привлекло то, что когда Юсуф открылся братьям, он послал с ними отцу свою рубашку, говоря: «Уйдите с этой моей рубахой и набросьте ее на лицо моего отца – он окажется зрячим, и придите ко мне со всей вашей семьей». Но до этого не говорилось, что Йакуб ослеп. О слепоте Йакуба и о целебной рубашке говорится в поэме Шеййада Хамзы, что и будет рассмотрено далее.

Особенности художественного воплощения сюжета в поэме «Юсуф и Зелиха» Шеййада Хамзы

О жизни Шеййада Хамзы известно очень мало. Турецкий поэт Лямии в сборнике анекдотов «Латифе» пишет, что он был суфием, жил в 13 веке в Сиврихисаре или Акшехире и дружил с легендарным Ходжа Насреддином, в отношении которого до сих пор ведутся споры – жил ли он на самом деле. Из произведений автора до нас дошли, кроме поэмы «Yusuf ve Zeliha», состоящая из 1529 бейтов, маснави «Dastan-i Sultan Mahmud» из 79 бейтов и стихи. Впервые «Юсуф и Зелиха» было опубликовано в 1946 году Дехри Дилчином в Стамбуле. Единственная рукопись поэмы, хранящаяся в библиотеке Турецкого лингвистического общества, датируется 1545 годом. Она состоит из 103 страниц, каждая из которых содержит по 15 строк.

В 20 веке творчеству Шеййада Хамзы и его знаменитому произведению в своих исследованиях большое внимание уделяли многие ученые из разных стран: Банарлы Н.С., Коджатюрк В.И. (Турция), Гордлевский В.А., Боролина И.В., Горбаткина Г.А., Тагирджанов А.Т., Руденко М.Б., Гулиев А.М., Аникеева Н.А. (СССР), Бомбаччи А. (Италия), Пласковицкая-Рымкевич С. (Польша) и др.

Начинается поэма со сна Йакуба, в котором он видит, как гуляли и резвились ягнята, а волк, подкравшись, унес самого маленького. Этот сон отец рассказывает сыновьям, когда они просят отпустить с ними на охоту Юсуфа. Этого сна нет ни в Коране, в котором Йакуб лишь выражает опасения, «что съест его волк», ни у предшественников Хамзы.

Эпизод расправы братьев на Юсуфом автор рисует тоже иначе, чем Кул Али и Фирдоуси. Бывший в колодце отшельник, куда бросили Юсуфа братья, как у Кул Али, оказался пророком Хутом, которому еще 1200 лет назад была предсказана эта встреча. Когда братья сообщили Йакубу о смерти любимого сына, он велел поймать того волка. Аллах наделил его способностью говорить, и волк сказал, что не трогал Юсуфа, а сам ищет свою семью. Далее следует вставной эпизод – египетский купец видит во сне, что солнце спустилось на землю в Ханаане. Купец узнал у толкователя снов, что в Ханаане появится раб необычайной красоты, который принесет счастье своему хозяину, и отправился в Ханаан.

А тем временем, когда Юсуф был в колодце, Джабраил принес ему одежду, так как братья сняли с него его платье. И когда он посмотрел на себя в зеркало, сам изумился своей красоте и сказал: «Каким прекрасным создал меня Аллах! Будь я рабом, у кого бы хватило денег купить меня!». Расплатой за гордость стало то, что он был продан в рабство за 19 монет. Цена юноши в булгарской версии поэмы – 18 дирхемов. Следует заметить, что в Коране нет точной цены, а лишь говорится о «малой цене отсчитанных дирхемов». И тут художественный текст ближе к библейскому, в котором речь идет о 20 монетах. Если священные тексты говорят нам, что караван двинулся в Египет, то поэма разворачивает перед читателем серию эпизодов в пути. Так, когда они проезжали мимо могилы матери Юсуфа, он пошел проститься с ней. Черный раб нашел его и избил, за что в тот же день последовала кара Аллаха – пошел снег и дождь. Тогда все поняли, что это им в наказание и стали просить юношу о прощении. Избивший его раб поцеловал его руку, и тогда он помолился, и тучи рассеялись, и засияло солнце.

Проезжая «веси и города», караван останавливался, и всюду Юсуф обращался к жителям с проповедью, и они принимали его веру. Эпизод обращения неверных присутствует и у других поэтов, но Хамза вносит новые детали. В одном городе жили язычники, и увидел прекрасного юношу, они изваяли идола, похожего на него. В Египте люди приходили посмотреть на раба и платили золотом, чтобы насладиться его красотой. Те, у кого не было денег, умирали от зависти, другие же, его увидев, становились безумными.

В следующей части поэмы вводится второй по значимости персонаж, который в священных текстах играет второстепенную роль – Зелиха (Зулейха), жена египетского правителя. Кул Али подробно описывает ее детство, Шеййад Хамза же лишь кратко характеризует ее отца – царя Магриба, а потом рассказывает, как она «заочно» влюбилась в Юсуфа. Будучи, в доме своего отца, Зелиха увидела во сне прекрасного юношу и влюбилась в него, через год сон повторился, также и на третий год. На третий раз она спросила, кто он и где его найти, на что он ответил, что он правитель Египта. Тогда Зелиха попросила отца выдать ее за правителя Египта, но когда она села на трон, то увидела вместо Юсуфа Кутайфера. Она стала его женой, но на брачном ложе ее чудесным образом заменяла пери. Заочная влюбленность в результате вещего сна облагораживает страсть, оправдывает дальнейшие поступки Зелихи.

Жена Кутайфера из окна увидела прекрасного раба и попросила мужа купить его. Торговец попросил за него столько золота, сколько перевесит его на весах. Но даже вся казна правителя не могла перевесить Юсуфа, тогда торговец согласился его отдать. Вернувшись, Кутайфер обнаружил, что опустевшая его казна наполнилась золотом. Аналогичные чудеса сопровождают всю поэму. Часто это просто сказочные элементы, но иногда могут быть религиозно заданными. Мотив возвращения платы святым – типичный для агиографической литературы, причем вне зависимости от религии (миф о Дионисе и Икарии, чудо святого Георгия и др.).

Тем временем любовь Зелихи к Юсуфу все пламенеет, и она заболевает от безответной любви. Тогда кормилица, одна знавшая причину болезни (ср. роль няни Татьяны в «Евгении Онегине»), посоветовала построить дворец и украсить его изображениями Юсуфа и Зелихи. Несмотря на запрет в исламе изображать живые существа, этот прием использован для того, чтобы показать сокровенные желания героя, которые он сам не может высказать. Во дворец позвали Юсуфа, и он, обольстившись великолепием убранства и красотой Зелихи, влюбился в нее, но трижды был предостерегаем образом Йакуба и предостерегающей рукой, что восходит к комментариям Корана и хадисам. И похоть его исчезла лишь после того, как ангел коснулся его пальцем. Далее события развиваются по коранической версии. Только вместо родственника свидетелем выступает младенец, который все видел и которому Аллах дает дар речи. Чтобы показать свою невиновность в любви к Юсуфу, Зелиха приглашает девушек, которые ранят себе руки. Но тем не менее, Юсуфа заключают в темницу, хотя он этого и не хочет, как рассказывается в Коране (Господь! Темница мне милее того, к чему меня призывают).

Важным моментом в этой части является переосмысление образа Зелихи. Если в Библии и Коране говорится лишь о ее любви к Иосифу, то здесь он сам в нее влюбляется. Сама любовная тема поэмы подчинена суфийской установке. Это аллегория всеохватывающей любви адепта к Богу, в результате которой он должен раствориться, как капля в море.

В третьей части поэмы вводятся несколько вставных эпизодов. В темнице некий раб рассказывает Юсуфу о дереве, потерявшем одну из двенадцати ветвей и горевавшем о ней. Юсуф понял, что это отец горюет о нем, и послал отцу свой яхонтовый браслет вместе с рабом. Этот раб, оказывается, был сыном кормилицы Юсуфа, которого Йакуб отправил в Египет, чтобы все молоко доставалось его любимому сыну. И тогда Аллах предрек, что Йакуб не увидит своего сына, прежде чем не соединится с матерью этот сын.

Тем временем умирает Кутайфер, и из темницы освобождают всех заключенных, кроме Юсуфа. За его терпение Аллах дарует ему дар толковать сны, что он и делает, как и повествует нам священный текст. Фараон делает его правителем всей страны, ему оказываются всяческие почести и пр.

Интересным нововведением поэме, является указание Аллаха, когда запасы зерна стали иссякать в голодные годы, чтобы Юсуф каждый месяц выезжал в город, и все, любуясь его красотой, забывали о своих горестях: «Когда люди раз в месяц будут видеть тебя, они со спокойной душой будут все переносить, они забудут о еде и питье, как только увидят твое лицо». Совершая очередную прогулку, однажды он увидел нищего, который рассказал ему о судьбе Зелихи: она ослепла, стала нищей. В другой раз ее вывели на дорогу, где он проезжал, но он не узнал ее. Здесь присутствует мотив испытания любви: она разбила своих идолов, уверовала в истинного Бога. Ее любовь была так велика, что от ее дыхания загорелся кнут Юсуфа. Тогда Аллах внушил своему избраннику любовь к Зелихе, и эта любовь сделала ее юной красавицей. Они женились, жили долго и счастливо, Аллах благословил их четырнадцатью сыновьями. На этом Зелиха выводится из повествования, поскольку, как отмечал Д.Ружмон: «Предметом поэзии может быть лишь любовь несчастная».

История с братьями повторяет коранический сюжет, но Шеййад Хамза вводит новый эпизод – испытание братьев с помощью волшебного таза, который разоблачает братьев. С ними Юсуф отправляет к отцу свою рубашку, которая и вылечивает его от слепоты. Семейство переселяется в Египет, где Юсуф основывает новый город, жители которого были мусульмане. Ангел смерти Азраил возвещает Йакубу о скорой кончине, и он возвращается на родину, где и умирает. Настает время преставиться и Зелихе, а вслед за ней и Юсуфу. Его тело было погребено в пустыне, а когда начался голод, гроб опустили в воды Нила, и в стране воцарилось благоденствие. Этот мотив заимствован, очевидно, из ранних комментариев Корана и хадисов. Заканчивается поэма тем, что пророк Муса нашел тело Юсуфа и похоронил его рядом с Йакубом.

В название поэмы выведены имена главных героев, хотя по сюжету все повествование строится вокруг Юсуфа. Даже когда его нет в эпизоде, он либо упоминается, либо его видят во сне, одним словом, он является участником всех событий. Его образ, наделенный всеми традиционными чертами святого (дар толковать сны, общение с животными, обращение язычников к вере, мудрость, милосердие), несет в себе определенные черты «абстрактного» психологизма. Герой статичен, он изначально свят. А обращение грешников и другие метаморфозы объясняются мгновенным чудом, но никак не внутренней мотивацией. Лишь во дворце Юсуф заколебался и чуть было не впал в грех, но и здесь чудо спасло его. Как считает, Аникеева Н.А. автор здесь опирался на народные представления, что любовь должны быть взаимной.

Если в Библии и Коране жена Кутайфера низкая и безнравственная женщина, которая ради удовлетворения своей страсти не боится даже мужа, то Зелиха в поэме имеет огромную силу духа, воплощает собой всепоглощающее беззаветное чувство любви. И автор ее ни разу не осуждает, хотя она и замужем. Виновна не она, не ее чувства, над которыми она не властна, а стечение обстоятельств. Переосмысление образа жены Кутайфера, носящего в себе зачатки психологизма прокладывало путь для последователей Шеййада Хамзы, которые толковали этот образ исключительно в аллегорическом суффийском ключе.

Нельзя не заметить в поэме многочисленные фольклорные мотивы и художественные приемы. Так многократно автор подчеркивает красоту главного героя, но нигде подробно не описывает в чем заключалась его красота. Такой прием идеализации главного героя характерен для традиционных литератур, которые корнями уходят в фольклор. Герой на протяжении всей поэмы остается молоды и прекрасным, его взгляд превращает в прах идолы, его запах исцеляет больного Йакуба, он имеет власть на стихией. Все эти черты идут от богатырской сказки: Юсуф наделен огромной силой и, чтобы напугать братьев, он сотрясает башню. У него есть конь – как и у всякого богатыря – арабский скакун. Юсуф воплощает в себе также представления древних об идеальном правителе, который бы заботился о народе. Он предсказывает засуху и велит заготавливать зерно, чтобы прокормить горожан, сам ездит и собирает хлеб. Кроме этого, он имеет свои волшебные предметы, браслет, который затем возвращается к хозяину, и таз, в котором показан весь мир.

К фольклорным элементам относят и формулы, которые часто встречаются в произведении. Переходя от одной темы к другой Шеййад Хамза говорит: «Послушай, я расскажу тебе о тех местах…», «А теперь я расскажу тебе о Зелихе». Автор неоднократно обращается к слушателям, что характерно для устной сказительской традиции, он может сказать: «Помолись, а я расскажу», «Слушай, если хватит терпения», «Лови каждое слово». Для сокращения времени между событиями часто используется фольклорная формула «Не будем затягивать». В поэме событийная составляющая доминирует над описательной, что сближает поэму с турецкой сказкой, где описаний почти нет. Единственным тропом для описания красоты главного героя, также как и героини, является традиционное сравнение с луной: «Юсуф стоит, лик его подобен луне», «Зазывали приглашали прийти купит луноликого раба», «А ты, подобная луне, сядь на трон».

Заключение

Произведение Шеййада Хамзы «Юсуф и Зелиха» положило начало художественной обработке коранического сюжета 12 суры на турецком языке. На эту тему пишут назире (ответы-поражания) турецкие поэты, хорезмийский богослов Рабгузи, крымский поэт Махмуд, золотоордынский – Абдулмеджид, азербайджанский – Дарир, персидский – Ширази, узбекский – Дурбек и многие другие.

Турецкий драматург и писатель Назым Хикмет, который последние 10 лет жизни провел в Москве, в 1948 году написал пьесу «Юсуф и Менофис», в которой он переосмыслил историю предательства. Но предателем здесь оказался сам Юсуф, алчный и корыстный, трус, рвущийся к власти, а самое главное – неспособный на настоящую любовь. Ему противопоставлен Менофис, простой рабочий, который намного выше стоит на нравственной лестнице. Коммунистические взгляды, из-за которых Н.Хикмет сидел в тюрьме в Турции, а затем был лишен турецкого гражданства, объясняют особенности его произведения.

Если вернуться в начало нашего повествования к теме «исламофобии» на Западе, то можно сделать следующие выводы. В мировой культуре существует множество феноменов, объединяющих культуры Запада и Востока. Часто эти явления игнорируются, с целью показать «ненормальность» оппонентов, чтобы спровоцировать массовые беспорядки для достижения определенных целей. Очень жаль, что в наш информационный век огромное количество людей находятся в «блаженном неведении» и порой готовы за одну фразу лишить жизни и других, и себя.

Вспоминается рассказ протоиерея Олега Стеняева, как он в чеченскую войну, будучи священником, поехал в Грозный в составе группы, доставлявшей гуманитарную помощь населению. Подъезжает машина к чеченскому посту, а весь путь экипаж находится в страхе, потому что машину с московскими номерами могут обстрелять в любую минуту, и священник, чтобы заглушить чувство страха, принимает «на грудь» сто грамм для храбрости. Надо сказать, что хотя о. Олег крупного телосложения, но, видимо, в таких форс-мажорных ситуациях оказывался нечасто. Машина останавливается, и они с документами подходят к чеченцам, чтобы убедить, что это гуманитарный груз, а сами они не переодетые спезназовцы. Постовой, посмотрев на «толстого попа», сразу сказал: «Проезжайте, вы настоящий поп – толстый, от которого несет водкой. На десантника вы точно не похожи!» А в городе случилось так, что их разместили в определенном доме под наблюдением вооруженных людей, и вечером все собрались в каком-то заведении. Тут Олег Стеняев случайно услышал, что одного из чеченцев зовут Ибрагим. И спросил, знает ли он, что означает его имя, чего он не знал. Тогда священник рассказал им историю Авраама, что очень заинтересовало всех присутствующих. Тогда их глава, всех растолкав, подошел к «попу» и спросил, а что означает его имя. А его звали Иса. Так священник в течение двух часов пересказал воодушевленным мусульманам все евангелие.

В заключение хотелось бы отметить важность сохранения культурного многообразия мира. Мир прекрасен до тех пор, пока он многообразен. Монолит может удовлетворить разве что философа в качестве пищи для размышлений. Глобализация и сведение всего «под одну гребенку» наносит непоправимый ущерб всему человечеству.

Литература

Аникеева Н.А. Шеййад Хамза, Юсуф и Зелиха, Москва, 1992.

Бертельс Е.Э. Избранные труды: Суфизм и суфийская литература, Москва, 1965.

Библия и Коран: Параллельные места, Москва, 2012.

Кныш А.Д. Мусульманский мистицизм: краткая история, пер. с англ. Романов М.Г., СПБ, 2004.

Литература Востака в Новое время, коллектив авторов МГУ, Москва, 1975.

Мюллер А. История ислама с основания до новейших времен.

Стефаненко Т.Г. Этнопсихология, Москва, 2004.

Шаряфетдинов Р.Х. Трансформация коранического сюжета об Иосифе Прекрасном в поэме Кул Гали «Кысса-и Йусуф»: «Сказание об Йусуфе», автореф. диссертации к.ф.н., Москва, 2009.

Şeyyad Hamza, Yusuf ve Zeliha, hazırlayan İbrahim Taş, Ankara, 2010.

Институт стран Азии и Африки МГУ

Москва 2013

Полный текст автореферата диссертации по теме "Трансформация коранического сюжета об Иосифе Прекрасном в поэме Кул Гали "Кысса-и Йусуф""

На правах рукописи

0034 ГЭЗА■

ШаряфетдиновРамильХайдярович 2 7 АВГ ¿009 Трансформация коранического сюжета об Иосифе Прекрасном в поэме Кул Гали « Кысса-и Йусуф» («Сказание об Йусуфе»)

Специальность 10 01 02 - Литература народов Российской Федерации (литература народов Поволжья)

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва - 2009

Работа выполнена в государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Московский педагогический государственный университет» на кафедре русской литературы и журналистики XX - XXI веков филологического факультета

Научный руководитель:

Официальные оппоненты

доктор педагогических наук, профессор

Хайруллин Руслан Зина-туллович

доктор филологических наук, профессор

Сибгатуллина Альфина Таги-ровна

кандидат филологических наук Логаева Алла Андреевна

Ведущая организация

Татарский государственный гуманитарно-педагогический университет

Защита диссертации состоится «21» сентября 2009 года в 16 00 ч на заседании диссертационного совета Д 212 154 15 при Московском педагогическом государственном университете по адресу 119992, Москва, ул. Малая Пироговская, д 1, ауд_

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского педагогического государственного университета по адресу 119992, Москва, ул. Малая Пироговская, д 1

Ученый секретарь диссертационного совета

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Поэма Кул Гали «Кысса-и Йусуф» - поистине вершина татарской литературы В поэтическом словаре А П Квятковского «кысса» (араб - сказание, рассказ), определяется как литературный и фольклорный жанр историко-героического или любовно-приключенческого характера, распространенный на Ближнем и Среднем Востоке, в Средней и Юго-Восточной Азии1 Написанная в XIII веке, поэма неизменно оказывала большое влияние на всю последующую литературу татарского народа «Кысса-и Йусуф» вошла в историю башкирской, казахской, узбекской, туркменской и других литератур Поэтому поэма всегда была в центре внимания как читателей, поэтов и писателей, так и ученых

История Иосифа Прекрасного известна не только в восточных литературах, что в большинстве случаев неразрывно связано с коранической культурой, но и в литературах, сформированных в ветхозаветной традиции

Несмотря на то, что в литературах Востока насчитывается более ста пятидесяти известных произведений на тему об Йусуфе, «Кысса-и Йусуф» - произведение не только оригинальное, самобытное, но открывшее новую страницу в истории литератур тюркоязычных народов раннего Средневековья, что выражалось в появлении светских элементов, не характерных для средневековых тюркоязычных литератур (в отличие от проповедовавшегося в произведениях того периода аскетизма, в поэме Кул Гали отчетливо присутствует тема земной любви Йусуфа и Зулейхи)

Как отмечает НС. Хисамов «Изучение средневековых литературных памятников никогда не будет полным и надежным, если вопрос источников останется вне поля зрения»2 В контексте нашей работы важно то, что сущность и содержание литературных источников, созданных мусульманскими авторами, сводились к изучению самих текстов на основе переводов, без глубокого анализа, не затрагивающего рассмотрения тафсиров и предания (сунны4), столь важных для правильного понимания произведения

Актуальность исследования определяется отсутствием детального анализа поэмы, выделяющего доисламские и фольклорные, речигиозные (ко-ранические) ее черты и новаторство Кул Гали, недостаточной изученностью трансформации коранического сюжета об Иосифе Прекрасном в поэме «Кысса-и Йусуф» в контексте культурных и гуманистических ценностей та-

" Квятковский А П Поэтический словарь / Науч ред И Родняковская -М Сов Энцикл,1966

2 Ахунов А М Арабский источник средневековой тюрко-татарской литературы на материале трудов ат-Табари - Казань Изд-воТГГИ,2001

3 Тафсир - (арабск)- комментарий, толкование Коранического текста Многие аяты были непонятны вновь обращенным Сочинения, посвященные толкованию Корана, получили название Тафсир ал-Коран

4 С?нна - (арабск) означает путь, дорога В истамскоч законодательстве под Сунной имеют в виду высказывания и действия пророка Мухаммеда, т е жизненный путь пророка с того момента, как он стал пророком, то есть хадисы Сунна является вторым источником шариата после Корана Сунниты и шииты считают сунны столь же боговдохновенными, как и Коран

тарского народа, необходимостью современного научного компаративного подхода к изучению сюжета в фольклорных и авторских произведениях мировой литературы, основывающихся на сакральных текстах мировых религий, необходимостью глубокого исследования художественной культуры народов, исповедующих ислам, как уникального национального мира и неотъемлемой сферы культуры народов России

Объект исследования - функционирование сюжета об Иосифе Прекрасном в текстах Торы, Ветхого Завета, Корана и основанных на сакральных книгах мировых религий фольклорных и авторских литературных произведениях

Предмет исследования - поэма XIII века Кул Гали «Кысса-и Иусуф» («Сказание об Йусуфе») в контексте древнетюркских и булгаро-татарских источников

Цель исследования выявление новаторства поэмы Кул Гали в трансформации мифа об Иосифе Прекрасном в общем контексте литературных, фольклорных и религиозных источников

В соответствии с данной целью в диссертации ставятся следующие задачи

рассмотреть традицию обращения к сюжету об Иосифе Прекрасном в мировой художественной и научной литературе,

провести сравнительно-исторический и типологический анализ интерпретации сюжета об Иосифе Прекрасном в поэме Кул Гали «Кысса-и Йусуф», восходящей к Корану, и в текстах Торы, Ветхого Завета,

проанализировать образ главного героя поэмы - пророка Иусуфа в кораническом тексте (сура № 12) и в поэме Кул Гали как обработку сюжетной линии межрелигиозной истории, принимая во внимание источники произведения (коранический текст, тексты коранических толкований (тафси-ров), произведения арабо-персидского Востока, специфику времени написания поэмы с главенствующим значением религии в обществе, а также личность автора,

показать трансформацию системы образов, поэтических средств, жанрово-структурной системы поэмы с выявлением следующих пластов

а) фольклорно-доисламские элементы культуры татарского народа,

б) кораническая традиция в поэме Теоретическо-методологическими основами данного исследования

являются научные труды, посвященные как письменной культуре Волжской Булгарии в целом (работы X Ю Миннегулова5, А X Халикова6, А Т Сибгатуллиной), так и письменному наследию Кул Гали в частности (исследования Р К Ганиевой7, Н Ш Хисамова8, Ш Ш Абилова9, Г Т

5 Минцегулов X Ю Болгар чоры язма мэдэнияте / / Мирас - 1993 - № 5-6

6 ХаликовАХ Беренче даулэт Болгар те // Казан Татаркитнэшр,1992

7 ГаниеваРК Восточный Ренессанс и поэт Кут Гали -Казань Изд-во Казан >н-та, 1988

8 Хисамов H Ш Поэма «Кысса-и Иусуф» Кул Али Анализ источников сюжета и авторского творчества -М Наука, 1979 , «Сюжет Йусуфа и Зулейхи в средневековой тюркско-татарской поэзии XIII- XV вв (Проблема версий)- Казань ГУП ПИК «Идел-Пресс», 2001

Тагирджанова10, М Усманова, X Короглы, А М Ахунов), а также труды, посвященные сюжету об Иосифе Прекрасном (пророке Йусуфе) в религиозных текстах (Торе, Ветхом Завете, Коране) преподобный Ефрем Сирин, св Игнатий, Исаак Сирский, Йусуф Али, Кутб, Дариабади, Осман Нури Топбаш11 и другие.

Крупным пластом в изучении тюркской культуры, первоистоков татар явились труды таких представителей казанской исторической школы, как М 3 Закиев, И Р. Тагиров, А X Халиков, С X Алишев, Р Г Фахрутдинов, А Г Мухаммадиев, М А Усманов, Д М Исхаков, Ф Ш Хузин, И Л Измайлов, Я Ш Шарапов, Д К Сабирова, С М Михайлова, О Н Коршунова, ГМ Давлетшин12

В определении древних корней татарского фольклора особенно важными являются работы НС Исанбета, ФИ Урманчеева13, X Махмутова"4, М X Бакирова Другая область изучения - мифология, религии, мировоззрения древних племен и народов, основанная на трудах С Г Кляшторного15, ЛН Гумилева16, ИВ Стеблевой17, ЛП Потапова18, МХ Бакирова19 и других

Особое место занимают исследования, посвященные исламу как фактору мощного социокультурного влияния, которые условно можно разделить на три группы К первой группе относятся исследования, рассматривающие ислам в рамках определенного исторического периода (работы Г А Федорова-Давыдова20, М А Усманова21), ко второй группе относятся работы, определяющие роль и значение ислама в истории и культуре татар в целом (например, Р М. Мухамедшина22, Т К Ибрагима, Ф М Султанова, А Н Юзеева23), а к третьей - научные источники, посвященные суфизму (труды

9 Татар Эдэбияте тарихы 6т- Казан Таткитнэшр, 1984 - 1 т Уртагасырлар лэвере

10 ТаЬирджанов ГТ Тарихтан-эдэбияткэ - Казан Таткитнгшр, 1986

" Топбаш Осман Нури История пророков Издательская группа «САД», М,2006

12 Давлетшин Г М «Очерки по истории духовной культуры предков татарского народа (истоки, становление и развитие» - Казань Татарское книжное издательство, 2004

13 УрманчеевФИ Героический эпос татарского народа - Казань Таткнигоиздат, 1984

11 Мэхмутов X Ш Борынгьпар эйткэн сузлэр (УШ-ХУИ Поз теркитатар ядкэрлэрендэ афоризмнар) - Казан

Фикер, 2002

15 Кляшторный С Г Мифологические сюжеты в древнетюркских памятниках//Тюркологический сборник -

1977-М, 1981 -С 117-138

16 Гумилев Л Н Древние тюрки - М, 1993

17 Стебпева И В К реконструкции древнетюркской религиозно-мифологической системы// Тюркологиче-

ский сборник-1971 - М,1972

18 Потапов Л П Алтайский шаманизм - Л Наука, 1991

" Бакиров М X Шигьрият бишеге гомумтерки поэзиясенен ярылуы Ьэм ин борынгы формалары - Казан Мэгариф, 2001

20 Федоров-Давыдов Г А Кочевники Восточной Европы под властью золотоордынских ханов Археологические памятники - М, 1966

21 Усманов М А Этапы исламизации Джучиева Улуса и мусульманского духовенства в татарских ханствах ХШ-ХУ1 вв //Духовенство и почитическая жизни на Ближнем Востоке в период феодолизма - М, 1985 -С 177-185

22 Татары -М Наука, 2001

23 Ибрагим Т К, Султанов Ф М, Юзеев А Н Татарская религиозная мысль в обшемусульманском контексте - Казань, 2002

Ш Ш Авилова24, Г Т Тагирджанова25, Р М Амирханова26,А Т Сибгатуллиной27, А X Халикова28 и др)

Эта теоретико-методологическая база позволяет нам с научной достоверностью исследовать материалы, включающие в себя как письменные, фольклорные источники и мифологию, так и этнографические данные Как справедливо указывает В Л Янин, «синтез источников в одном исследовании является сегодня главным средством развития исторической (в нашем случае - филологической) науки»29

В исследовании применялись текстологический, сравнительно-исторический, сопоставительный и типологический методы в сочетании с культурологическим и этнографическим подходами, что адекватно междисциплинарному характеру работы

Научная новизна работы заключается в многоаспектном анализе поэмы Кул Гали «Кысса-и Йусуф» в сопоставлении интерпретаций сюжета об Иосифе Прекрасном в текстах Торы, Ветхого Завета, Корана, а также в контексте культурных и религиозных гуманистических ценностей татарского народа с выделением доисламских, фольклорных, религиозных (кораниче-ских) ее черт, в доказательстве идейно-стилевого новаторства автора

Теоретическая значимость исследования обусловлена его целью, опытом разработки междисциплинарной методики анализа, адекватной целям и задачам диссертации В ней наряду с традиционными филологическими методами применяются культурологический, этнографический и аксиологический подходы

Практическая значимость диссертации заключается в возможности применения ее материалов, выводов и методики в дальнейшем изучении бытования сюжета об Иосифе Прекрасном в религиозных источниках, мировой литературе, творческом наследии Кул Гали, а также в использовании полученных результатов в вузовских и школьных курсах по истории литературы народов России, истории татарской литературы, в соответствующих спецкурсах и семинарах

Апробация работы. Основные положения и результаты исследования обсуждались на аспирантском семинаре и кафедре русской литературы и журналистики XX - XXI веков Mill У По материалам диссертации были сделаны доклады и сообщения на пяти научных конференциях конференции по итогам научно-исследовательской работы студентов МПГУ (2002), Всероссийской научно-практической конференции «Славянская культура истоки, традиции, взаимодействие» (Москва, 2006), Одиннадцатой Всероссийской научно-практической конференции «Мировая словесность для детей и о

24 Татар эдэбияты тарихы 6т- Казан Таткитнзшр, 1984 - I т Уртагасыр дэвере

2! ТаЬиржанов ГТ Тарихтан-здэбиятка - Казан Таткитнэшр, 1986

26 Амирханов Р М Татарская социально-философская мысль Средневековья (XIH-cep XVIbb) - Казань, 1993

27 Сибгатуллина Э Т Суфичылык серлэре (Терки-татар шигьриятендэ дини-суфичыл символлар, образлар, атачалар) - Казан 1998

28 Халиков А X Монголы, татары. Золотая Орда и Бочгария - Казань Фэн, 1994

29 Янин В Л К пробтеме интеграции в изучении вещественных письменных источников по истории русского Средневековья// История СССР - 1973 - №3

детях» (Москва, 2006), Всероссийской научно-практических конференциях «Проблемы филологии народов Поволжья» (Москва, 2007, 2008, 2009), конференции Всероссийского студенческого фестиваля «Учитель русской словесности» (Москва, 2006, 2008) Результаты исследования отражены в шести публикациях, в том числе в журнале Гуманитарные исследования Астраханского государственного университета (издании, рекомендованном ВАК)

Положения, выносимые на защиту

1 Сюжет об Иосифе Прекрасном является одним из уникальных трансрелигиозных мифов в произведениях мировой литературы, восходящих к религиозным источникам Исходя из этого, считаем необходимым рассматривать бытование данного сюжета в произведениях мировой литературы как художественную реализацию культурного архетипа (Е М Мелетин-ский), а не только в контексте определенной религиозной системы

2 Поэма «Кысса-и Йусуф» («Сказание об Йусуфе») (XIII в) - художественно совершенная интерпретация коранической истории о пророке Йусуфе (сура № 12 «Йусуф») и уникальный памятник татарской литературы, вобравший в себя не только смысл основного религиозного источника, но и элементы, характерные для доисламских верований тюркских народов (Тэнри) и отголоски арабо-персидских источников (Фирдоуси, Низами3 , Аб-дуллах Ансари)

3 По своему пафосу и художественному своеобразию поэма может быть рассмотрена не только как сказание, но и как произведение с отчетливо выраженной проповедческой и дидактической направленностью, характерной для литературы того периода

4. В художественном воплощении сюжета об Иосифе Прекрасном особую роль играет символика, отражающая архаическое мировоззрение древних тюрков и их мифологическое сознание (символика чисел, солнца, луны, земли, мирового древа, могилы и т д)

5 Раскрытию исламского мира в поэме служит сакральная лексика поэмы (постулаты веры, ангелы и пророки, мусульманский лунный календарь, основы мусульманского права и идеологии, священные формулы речевого этикета и т,д)

6 В соответствии с канонами поркого Средневековья основными константами образа главного героя, являющегося носителем положительного начала в художественной системе Кул Гали, служат внешние характеристики (красота, лучезарность), общечеловеческая культура героя (уважение к старшим, порядочность, честность), праведность (стойкость перед злом и предательством, смирение перед трудностями и лишениями жизни, боязнь греха и борьба с ним), чудесные способности праведника (пророка)- истолкование снов, благодать жизни героя и его молитвы (в том числе и за

30 Данная проблематика достаточно подробно изложена в трудах исследоватепей (к примеру, в трудах Н Ш Хисамова, А Т Тагирджанова, А М Ахунова) и в конкретизации не нуждается

других людей), благодать тела праведника после его смерти, природный ум и образованность героя

Структура и объем диссертации Диссертация состоит из введения, двух глав и заключения, библиографии и приложения, в котором дана краткая характеристика терминов и понятий исламской культуры, использованных в исследовании Полный объем исследования - 160 страниц, в том числе список использованных источников - 17 страниц (215 названий, из них 21 название - источники на татарском языке и ресурсы Интернета)

Во введении обосновывается выбор темы, ее научная актуальность и новизна, характеризуется степень изученности проблемы, формулируются объект, предмет, цели, задачи, основные теоретические и методологические принципы исследования, его практическая значимость, формулируются положения, выносимые на защиту

В первой главе «Историография обращения к сюжету об Иосифе Прекрасном» сюжет исследован в мировой художественной литературе, в кораническом тексте в контексте мировых религиозных систем и в процессе бытования в книжной традиции (от Фирдоуси до Г Тукая) и в фольклоре, представлен аналитический обзор исследования сюжета в научной литературе

В первом параграфе «Историография обращения к сюжету в мировой литературе» определяются принципы методологии исследования, очерчивается круг произведений, посвященных данному сюжету Особое внимание уделяется сопоставительному анализу трансрелигиозного сюжета в текстах Торы, Ветхого Завета и Корана Иосиф (Иосеф, Иехосеф) - евр Joseph, из joseph-ei «бог да умножит», сын Иакова («сын старости его») (Быт.37,3) и Рахили (Быт 29 30-31, 30 22-24, пророк Йусуф, Коран 12) в контексте религиозных текстов и преданий выступает как образец целомудрия, сыновней любви, преданности своему народу

В своем исследовании мы определили существование традиции Торы, Ветхого Завета, Корана в опирающихся на них литературах, выделив при этом общее значение сюжета и образа Иосифа Прекрасного в контексте религиозных воззрений читателей

Особое внимание в исследовании уделено появлению и широкому распространению сюжета в тюркских литературах мусульманских народов Поволжья на основе коранического изображения пророка Иусуфа было создано более ста пятидесяти полноценных произведений, а в бытовой практике поэма жила самостоятельно в форме анонимных фольклорных произведений, существовавших в народе в стиле эпических сказаний - дастанов, многочисленные варианты которых были записаны в татарских деревнях, а стихи поэмы «легко ложились на мелодию, хорошо запоминались и с удовольствием

исполнялись многими поколениями татар»31 Среднего Поволжья, Приуралья и Сибири

Вслед за первыми авторами (Фирдоуси, Низами, Абдуллах Ансари, Кул Гали, Шаййад Хамза, Сули Факих - XIII в) сюжет об Иосифе Прекрасном был подхвачен многочисленными тюркоязычными поэтами Как отмечал Е Бертельс, литература народов Средней Азии берет свое начало с древне-тюркских литературных памятников32, в текстах многих можно найти не только ссылки на сюжет, но и прямые заимствования некоторых сюжетных линий произведения обман с помощью окропленной кровью убитого животного рубашки, попадание героя в колодец, заточение героя в темнице, потеря зрения скорбящим отцом и т д Тяготение к традициям Кул Гали продолжается вплоть до наших дней, а продолжателями этих традиций были такие авторы, как Г Тукай, X Туфан, С Хаким, Н Арсланов, А Исхак, Ш Мударрис, Э Давыдов, Ш Галиев, И Юзеев, Р Харис, Р Гатауллин, М Хабибуллин и другие

В работе особо выделяется роман Томаса Манна «Иосиф и его братья» (1933-1943), в основе которого лежит интерпретация данного сюжета в Ветхом Завете

В этом параграфе рассмотрены также произведения, переосмысливающие сюжет и представляющие собой интерпретацию библейских историй в духе атеистической идеологии, например, пьеса «Иосиф Прекрасный» Назы-ма Хикмета(1948)

В качестве отдельного явления, символизирующего неугасающий интерес народа к своей истории в наши дни, исследуются произведения татарской литературы последних лет, в частности, исторический роман М М. Ха-бибуллина «Божий дар» (2007), в котором изображается время создания поэмы, оценивается значимость и величина личности Кул Гали в татарской литературе и истории нации и отмечается, что «Булгария не видела человека столь ученого, даровитого и набожного »33

Второй параграф «Сюжет об Иосифе Прекрасном в кораническом тексте в контексте мировых религиозных систем» посвящен выявлению специфики бытования сюжета в коранической традиции, где «образ Иусуфа стал наиболее близок именно своей человечностью, схожестью своими проблемами с проблемами самых простых людей»34, а в контексте межкультурного диалога образ праведника Иосифа и пророка Иусуфа позволяет выявить своеобразие каждой литературы и то общее, что их объединяет мировоззренческие позиции, духовные и нравственные ценности, эстетические представления и др

31 Ахунов А М Арабский источник средневековой тюрко-татарской читературы на материале трудов ат-

Табари (Учебное пособие)-Казань Изд-во ТГГИ, 2001

02 Бертельс Е Литература народов Средней Азии - Новый мир, 1939, V» 6

33 Хабибуллин М М Божий дар исторический роман / перевод Ф Фаизова - Казань Татар кн изд-во, 2007

34 Ахунов А М Арабский источник средневековой тюрко-татарской литературы на материале трудов ат-Табари - Казань Изд-во ТГГИ, 2001

Особого внимания в этом аспекте требует родословная героя выделяется общий, уважаемый и значимый в религиозных традициях предок Авраам (Ибрахим)-

«Однажды в этот мир пришел Йусуф - пророк, Отец его Йакуб35, его любил сам Бог, А дед его, Исхак36 - врач веры, сил исток, Он Ибрахима37 сын Всечтимого теперь»3&

На основе анализа традиции функционирования сюжета в религиозных источниках определены основные причины особого внимания к нему в контексте разных вероучений 1) Он представляется как история жизни праведника в Библии и Коране, где является самой подробной историей, 2) сюжет описывает превратности человеческой жизни и поэтому является благим примером жизни для мужчин и женщин всех слоев общества, 3) он отражает все стороны жизни в их духовных аспектах почитание преклонного возраста отца и его особую любовь к благочестивому сыну, ревность старших братьев и их заговор, предательство - продажу Иосифа в рабство за смехотворную цену, печаль отца, стойкость героя в тяжелых испытаниях (ложные обвинения, пребывание в темнице), милость Бога к праведному Иосифу (дарование способности толкования снов, возвышение за благочестивость), мудрость в управлении государством и смирение на высоком посту, верность сына своему отцу, красоту богобоязненности и правдивости

В работе исследовано функционирование сюжета в Ветхом Завете и Коране и выявлена типологическая общность в его воплощении в указанных религиозных текстах- 1) Близость проблематики (темы истинной веры и правды, верности этическим принципам, святости семьи, стойкости в испытаниях), 2) прославление главного героя сюжета (глубины его веры, смирения в житейских испытаниях, верности религиозно освященным нравственным традициям народа, стойкости перед соблазном и т д)

Вышесказанным и определяется близость восприятия героя христианами и мусульманами праведник Иосиф и пророк Йусуф - герой обладающий чертами божественной избранности, безгрешности, активной добродетели

В третьем параграфе «Проблема исследования сюжета в научной литературе» рассмотрено изучение истории об Иосифе Прекрасном в трудах исследователей и предложена следующая их классификация- 1) Работы, посвященные непосредственно текстам священных Писаний, 2) литература атеистического толка, 3) работы, посвященные обработкам трансрелигиозного сюжета об Иосифе Прекрасном в фольклоре и художественной литературе

35 Йакуб - Иаков (библ)

36 Исхак - Исаак (библ)

37 Ибрахим - Авраам (библ)

38 Кул Гали Сказание о Йусуфе Перевод С Н Иванова - Казань - Татарское книжное издательство, 1985 10

Особое внимание уделено исследованиям сюжета в контексте литератур народов России, подробно показано развитие научной мысли, начиная с первой половины XX века до настоящего времени

Во второй главе «Кул Гали и своеобразие его поэмы» рассмотрены основные характеристики личности автора и времени написания поэмы, ее жанрово-структурное и стилевое своеобразие, связь с этикетом мусульманской письменной традиции и формирующимся жанром средневекового романа; выявлена и определена семантика фольклорно-доисламских элементов, рассмотрена исламская терминология в поэме, определена специфика образа главного героя

В первом параграфе «Автор и время написания поэмы» дана характеристика эпохи создания поэмы, определена проблема заимствований и влияния на различных исторических этапах развития татарской литературы Опираясь на исторические источники, диссертант воссоздает основные черты личности автора, его происхождение и биографию

Во втором параграфе «Жанрово-структурное своеобразие поэмы» определена специфика жанра и художественной структуры поэмы, дана характеристика жанра средневекового романа, идущего на смену эпическому героическому эпосу, который тенденциозно противопоставил себя

родоплеменному эпосу

Показано своеобразие трехчастной структуры поэмы "Кысса-и Иусуф", вступительная часть которой начинающаяся по традиции религиозных трудов со слов «Басмалла»4", основная часть повествования представляет собой историю праведника Йусуфа, а заключительная часть включает в себя молитву автора к Всевышнему с просьбой принять его труд

Кул Гали не только художественно преобразует известный коранический сюжет, но и включает туда новые образы, основным из которых является Зулейха Страницы о любви Йусуфа и Зулейхи написаны вдохновенно и с большим художественным мастерством Таким образом, Кул Гали существенно отходит от существовавших в литературе его времени канонов, внося в коранический сюжет тему земной любви, но в то же время любовь Зулейхи к Йусуфу является своего рода проявлением любви автора и героев поэмы к Всевышнему

Проведенный анализ художественной структуры поэмы позволил выявить прямые заимствования автора из коранического текста, определить их художественные функции в сюжете На этом основании формулируется вывод по своему структурному своеобразию поэма ориентирована на жанр проповеди, а не сказания Этим определяется специфика бытования поэмы в татарской литературе того времени, отличительной чертой которой была сильная дидактическая направленность

В третьем параграфе «Детали фольклорно-доисламского характера» показано воздействие на все уровни художественной структуры поэмы

39 Мелетинский Е М Средневековый роман М, 1983

40 Арабский глагол со значением «произношение слов «Бисми-лЛахи ир-Рахмани ир-Рахим» «Во имя Аллаха, Милостивого и Милосердного»

фольклорных традиций - и современных Кул Гали, и уходящих в глубину веков (от древнетюркского мировоззрения и народного стиха до эпических средств создания образов и художественных приемов дастана), рассмотрены отголоски доисламских культур и верований в поэме (семантика астральных символов, основных стихий, традиционных фольклорно-мифологических чисел, мотивы «мирового древа», «рубахи» и пр)

Отголосками архаического мировоззрения в поэме Кул Гали можно считать почитание небесных тел, с первую очередь, солнца (солярная семантика достаточно широка в тюркских языках, что говорит о значительном месте светила в мироощущении древних тюрков, а сохранившиеся отголоски верований, связанных с культом солнца находят отражения и в современной жизни многих тюркских народов), звезд и луны (образ луны у Кул-Гали многозначен луна как небесное светило, луна как эталон, воплощение красоты, луна в значении «божества»41 (что встречается крайне редко, в основном в письменных памятниках)) Как видно из сказанного выше, луна занимает важное место в космогонических представлениях древних тюрков, но в сакральной иерархии все же стоит ниже неба и солнца

Традиционно, в мусульманском мироощущении небесные тела ассоциировались с членами семьи Йусуфа солнце - его отец Йакуб, луна - его мать Рахиль, одиннадцать звезд - его братья Однако смысловая составляющая символики небесных тел, в первую очередь, солнца, луны и звезд, была намного шире Со времен гуннов дела вершились с учетом расположения на небе звезд и луны42, а в древних источниках смерть человека фиксировалась как «перестал видеть солнце и луну» (умер)43, отголоски этих обычаев татарском языке сохранились в поговорке «Открыв глаза, назови солнце» («Проснувшись, (увидав солнце), поприветствуй его»)44.

Наряду с поклонением небесным светилам особое значение в мироощущении древних тюрков занимала любовь к родной земле, которая была такой силы, что земля имела своего самостоятельного бога45, а в современном языке это нашло отражение в назывании тюркоязычными народами своей малой родины «жир-су» («земля-вода»), а тоска по родине обозначается словом «жирсу» («сильно тосковать»)

Выявлена специфика функционирования понятия Тецри в мировоззрении древних тюрок При анализе верований народов Волжской Булгарии отмечается, что слова Тецри и небо для древних тюрок были синонимами46 Из

41 Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков Пратюркский язык-основа Картина мира пра-тюркского этноса по данным языка/[Отв ред ЭР Тенишев, АД Дыбо]-М Наука, 2006

42 Бикчурин Н Я (Ианкинф) Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена -М, Изд-во Ан СССР, 1950-т2

43 Стеблева И В К реконструкции древнетюркской ретигиозно-мифологической системы// ТС -1971 - М, 1972

44 Давлетшин Г М «Очерки по истории духовной культуры предков татарского народа (истоки, становление и развитие» - Казань Татарское книжное издательство, 2004

45 Малов СЕ Енисейская письменность тюрков тексты и переводы - М,Л Изд-во АН СССР, 1959

46 Валеев Р М Волжская Болгария торговля и денежно-весовые системы Х-начала XIII века - Казань ФЕСТ, 1995 , Закиров С Дипломатические отношения Зочотой Орды с Египтом (ХШ-Х1Увв) - М Наука, 1966

совокупности мифов доисламские верования татарского народа развивались в характерную только для тюрок религию с верой в Единого языческого бога - Бер (Единый) Тецри Условно эту религию некоторые исследователи47 называют тенгрианством, которое оказалось весьма долговечным, и только после принятия ислама имя Тецри начало замещаться единым Аллахом, причем само имя Тецри не исчезло бесследно, а возвысилось до уровня имени Аллаха, отголосками этих процессов служат упоминания Тецри в тексте поэмы

Особое место в религиозных верованиях тюркских народов занимает представления о <смировом древе», мотив которого мы находим и в тексте поэмы «Дерево, особенно высокое, по представлению гуннов считалось связующим средством с главным божеством Тенгриханом, жившим на небе, и почиталось, как сам Тенгри»48 По представлениям древних тюрок мир состоял из трех частей49, что нашло отражение в представлениях о «мировом дереве» с его верхней, средней и подземной частями, а в поэме основатель рода Иакуб (Иаков) отождествляется с раскидистым высоким деревом, а его двенадцать сыновей - с двенадцатью ветвями дерева50

В контексте унаследованной Кул Гали архаической символики показателен мотив «могилы» - связующего звена между миром живых и миром мертвых, посредством чего возможен контакт с умершими Этот символический образ может быть отголоском мифологических представлений тюркских народов, в соответствии с которыми весь мир состоит из трех ярусов -небесного, земного и подземного Исследуется мотив ритуального плача Иосифа (Йусуфа) над могилой матери, что было характерно для огузов и кипчаков51 Ибн Фадлан сообщает о похоронах, которые сопровождались плачами и причитаниями мужчин52 Знаменательно, что автор вступает в данном отрывке поэмы в противоречие с мусульманскими канонами, по которым истеричный, громкий плач над могилой умершего является канонически порицаемым53

Существенным компонентом структуры поэмы выступают мотивы сна, сновидения, которые, как правило, имеют сокровенный, пророческий смысл и играют роль завязки предстоящих событий, служат поводом для испытания героя Отдельного внимания также заслуживают верования булгар в

47 См Давлетшин ГМ «Очерки по истории духовной кутьтуры предков татарского народа (истоки, становление и развитие» - Казань Татарское книжное издатечьство, 2004

48 Давтетшин Г М «Очерки по истории духовной культуры предков татарского народа (истоки, становление и развитие» - Казань Татарское книжное издательство, 2004

49 Флерова В Е Граффити Хазарии - М, 1997, с 45,64,65

0Балалар фольклоры /)Кыепт0зуЧесеЬэм анлача мэкалзпэр биручесе Н Исэнбзт-Казан Таткитнэшр, 1984

" Хисачов Н Ш Поэма «Кысса-и Йусуф» Кул Гали Анализ источников сюжета и авторского творчества -М Наука, 1979

" Ковалевский А П Книга Ахмеда Ибн Фадзана о его путешествеии на Волгу в 921-922 гг Исследование по Мешхедской рукописи - Харьков, 1956

53 Хадис от "Аиши, св х аль-Бухари и др Сч, например Аль-"Аскаляни А Фатх аль-бари би шарх сахих аль-Бухари Т 4, с 195, хадис № 1289

вещие сны Ал-Мас"уди (930-950гг) сообщает о принятии булгарами ислама под влиянием сна, который увидел их эмир54

Проанализировано обращение автора к традиционной для фольклор-но-мифологического сознания тюркских народов символике чисел «три» (в древнейших тюркских рунических памятниках число «три» входило в состав этнических и географических наименований с числовым индикатором53), «четыре» (входящее в довольно древнюю традицию обозначения четырех сторон света, четырех углов и т д, число находит свое отражение в контексте мусульманских представлений «четыре рождения», четыре халифа пророка Мухаммеда56).

Особую значимость в поэме имеет число «семь», которое образует у тюрков особо широкий круг понятий с устойчивой тенденцией с участием числа «семь» формировались астрономические термины и представления, число «семь» - частый элемент в сюжетах фольклора, пословицах и поговорках Число «семь» имеет мистическое сакральное значение при описании Нижнего мира - семи стран преисподней, семи адов, что находит свое отражение в тексте поэмы при изображении дворца, построенного Зулейхой для соблазнения героя и представляющегося глубоко религиозному автору местом греха, а в свете мусульманского предания у преисподней также семь дверей Обращения в поэме к традиционным фольклорно-мифологическим числам дает основание утверждать, что значительная часть символических значений у определенных чисел единичного ряда уходит в глубь веков

В работе исследован мотив "рубахи (рубашки)" в поэме Кул Гали и фольклорной традиции и выявлены следующие основные значения 1) Рубаха - саван (ритуальное одеяние для захоронения умершего человека), 2) рубашка как доказательство смерти/жизни и вины/невиновности героя, 3) рубашка, ниспосланная Всевышним и скрывающая определенные части тела праведного героя от посторонних57, 4) рубашка-подарок, 5) рубаха-знак празднества

В четвертом параграфе «Исламский мир в лексике поэмы» представлена сакральная лексика исламского вероучения и права в поэме (постулаты веры, ангелы и пророки, мусульманский лунный календарь, основы исламского права и идеологии, священные формулы речевого этикета, деятели мусульманской науки и культуры), ее художественные функции и важность верного ее понимания в контексте всего произведения, написанного высокообразованным представителем исламской культуры

54 Ковалевский А П Книга Ахмеда ибн Фадлана о его путешевствии на Волгу в 921-922 гг Исследование по Мешхедской рукописи - Харьков, 1956

55 Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков Пратюркский язык-основа Картина мира пра-тюркского этноса по данным языка / [отв Ред Э Р Тенишев, А Д Дыбо] - М Наука, 2006

56 Халиф - (араб преемник, заместитель) - глава мусульманской общины, мусульманского государства, совмещающий духовную и светскую власть, замещающий посланника Аллаха

57 Данное значение берет свое начало из мусульманского права, где оговариваются правила одеяния мужчин и женщин и определяются места "аурат"57, которые должны быть закрыты от всех людей, не являющихся для человека родственниками (Для мужчин это тело от пупка до колен, для женщин - все тело, кроме лица, кистей рук и ступней ног)

Рассматриваются упоминания и обращения в поэме к Аллаху58 - основному, наиболее употребительному имени-эпитету Бога в кораническом тексте, к лунной хиджре5 , к именам пророков60 (Адам, Муса (Моисей), Ибрагим (Авраам), Исхак (Исаак), Иакуб (Иаков), Йусуф (Иосиф)), пророка Мухаммеда, именам халифов6*, основателя ханафитсткого мазхаба - Абу Ханифу (ок 699-767), учение которого выражает ориентацию на умеренную, срединную позицию и в настоящее время является наиболее распространенным среди подавляющего большинства российских мусульман62

Анализ упоминающейся в поэме исламской терминологии и лексики дает основания утверждать, что в поэме являются логичными как детали идеологического и мировоззренческого характера (постулаты веры, имена ангелов, названия книг, имена пророков и преемственность пророческой миссии, божественное предначертание и т д), так и частные элементы мусульманской истории и права (имена религиозных и исторических деятелей, названия молитв, книг, основы правил поведения человека, мусульманское летоисчисление, названия канонических мусульманских праздников и т д), а Кул Гали проявил себя как истинный знаток не только культуры своего народа, но и мусульманской культуры в целом

В пятом параграфе «Трансформация образа Иосифа Прекрасного в системе образов поэмы «Кысса-и Йусуф» рассматриваются характеристики героя в коранических источниках, прослеживается их трансформация в поэме

Отмечается, что сюжет в сознании читателей ассоциировался с героем и зачастую назывался читателями как «Йусуф хабары» («Известие о Йу-суфе»), «Йусуф белэн Зулейха» («Йусуф и Зулейха»), «Йусуф китабы» («Книга Йусуфа»), а характеристика Йусуфа - центрального персонажа истории всей семьи Йакуба - крайне важна в понимании всей поэмы Говоря о младшем ребенке в семье, следует отметить, что в тюркских языках с древнейших времен «младший» - это, как правило, последний ребенок в семье, «которого обычно балуют родители и старшие дети, но по сравнению со старшими братьями он наделен небольшими правами он должен слушаться их и повиноваться им» Старшие братья служили для младших опорой, а казахское выражение «У кого есть старший брат, у того есть опора, а у кого есть младший брат, у того есть отдохновение»63 отражает суть взаимоотношений между старшими и младшими братьями

Выделяются обусловленные художественными канонами того времени константы образа главного героя поэмы 1) Внешние характеристики

58 Атах (араб) - достообожествляемый

59Хиджра (араб) - переселение, уход

60 Пророки - люди, «с помощью которых (наряду с Й> суфом) Бог путеводит людям, открывая им свои таинства и изволения» (Ислам на европейском Востоке Энциклопедический словарь - Казань - Магариф, 2004)

61 Халиф (араб)- преемник, заместитель - глава мусучьманской общины, мусульманского государства, замещающий пророка Мухаммеда после его смерти

а Сюкияйнен Л Р Мусульманское право Вопросы теории и практики - М, 1986

63 Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков Пратюркский язык-основа Картина мира пра-тюркского этноса по данным языка / [отв Ред Э Р Тенишев, А Д Дыбо] - М Наука, 2006

(красота64, лучезарность, аромат), 2) общечеловеческая культура героя (уважение к старшим, порядочность, честность), 3) религиозная праведность (стойкость перед злом и предательством, смирение перед трудностями и лишениями жизни, боязнь греха и борьба с ним), 4) чудесные способности праведника (пророка) способность истолкования снов, благодать65 жизни героя и его молитвы (в том числе и за других людей), благодать тела праведника после его смерти, 5) Интеллектуальная культура и образованность героя

На основании анализа произведения можно сделать заключение, что трансформация сюжета об Иосифе Прекрасном в поэме Кул Гали осуществляется посредством создания специально организованного художественного пространства произведения и системы образов героев (Иакуб - Йусуф - его братья, Йусуф - Зулейха), объединенных авторской идеей, а также выбора специфических художественных средств, характерных для восточной поэзии

В Заключении подводятся итоги и формулируются основные выводы исследования

Основными источниками поэмы Кул Гали "Кысса-и Иусуф" ("Сказание об Йусуфе") (XIII век) были кораническая история о пророке Йусуфе (сура № 12 "Йусуф"), поэма Фирдоуси "Йусуф и Зулейха" и труд Абдуллаха Ансари "Анисель-мюридин"

В поэме выделяются пласты как фольклорных мотивов (мотивы солнца, луны, земли, могилы, мирового древа, вещих снов и т д) , общих в контексте различных литератур, так и отголоски арабо-персидских источников, элементы доисламских, языческих верований тюркских народов (Тэцри)

Бытование данного сюжета следует рассматривать как художественную реализацию культурного архетипа, а не только в контексте определенной религиозной системы.

Исламский мир в поэме представлен как в сакральной лексике, использованной автором (постулаты веры, ангелы и пророки, мусульманский лунный календарь, основы исламского права и идеологии, священные формулы речевого этикета, деятели мусульманской науки и культуры), так и в содержательном (сильная дидактическая направленность) и структурном своеобразии поэмы (характерная для религиозных трудов 3-частная структура)

В изображении образа главного героя Кул Гали использует такие художественные приемы и средства, как символика света, цвета, запахов, сравнения из растительного и животного мира, распространенные в поэзии мусульманского Востока

Раскрывая образ главного героя, Кул Гали опирается не только на художественные каноны своего времени, но и вводит любовную линию (Иусуф - Зулейха), позволившую автору выйти за рамки сложившейся религиозно-аскетической традиции и изобразить его не только как богоизбранную лич-

64 Ибрагим Т ЕфремоваНЕ Мусульманская священная история От Адача до Иис)са. Рассказы Корана о посланниках божьих - Москва, 1996

65 Соотносящаяся в мусульманском мироощущении с понятием «баракат»(араб) - благодать, благословение

ность, возвышающуюся над другими, а показать, что он способен на такие почитаемые каждым смертным чувства, как любовь к ближнему, к женщине, простым людям, верность, что приближает его к народу, делает его поистине народным героем, с образом которого народ связывает свои думы и чаяния о справедливом обществе и счастливой жизни

Гуманистические традиции, заложенные Кул Гали, нашли отражение в творчестве Мухамедьяра, С Сараи, Г Тукая и в современной татарской литературе (М Джалиль, С Хаким, X Туфан, Р Харис и др)

Перспективы исследования в данной области мы связываем, во-первых, с выявлением соотношения традиции и новаторства автора в поэме «Кысса-и Йусуф» и ее влияния на произведения татарской литературы, во-вторых, с использованием разработанной методики изучения поэмы «Кысса-и Иусуф» как при анализе произведений, посвященных сюжету об Иосифе Прекрасном, так и произведений татарской литературы, тесно связанных с коранической традицией или трансрелигиозными сюжетами и образами, в-третьих, с углублением изучения общерелигиозных сюжетов и образов в мировой литературе

1 Шаряфетдинов Р.Х. Значение ннтерьера в раскрытии трансрелигиозного сюжета об Иосифе Прекрасном (на примере поэмы Кул Гали «Сказание об Йусуфе») // «Гуманитарные исследования» АГУ. Выпуск №1.- Астрахань, 2009.- С.31-34 -0,3 п.л.

2 Шаряфетдинов Р X Гуманистический пафос поэмы Кул Гали «Кысса-и Йусуф»// Диалог культур русско-татарские взаимосвязи Материалы историко-филологического семинара, проводимого в рамках Всероссийской научно-практической конференции «Славянская культура истоки, традиции, взаимодействие» VII Кирилло-Мефодиевских чтений Часть III Выпуск 2 -М -Ярославль, Ремдер, 2006 - С 77-80- 0,3 п л

3 Шаряфетдинов РХ Ислам и российское общество отношения в исторической ретроспективе» // Гуманитарий Материалы конференции по итогам научной работы студентов за 2002 г - М МПГУ, 2002 -С 160-165- 0,3 п л

4 Шаряфетдинов РХ Функция изображения детства и юности Иосифа Прекрасного в поэме Кул Гали «Кысса-и Йусуф» // Мировая словесность для детей и о детях Материалы XI Всероссийской научно-практической конференции - М МПГУ, 2006-С 248-251-0,3 п л

5 Шаряфетдинов РХ Структурные трансформации коранического сюжета о пророке Йусуфе в поэме Кул Гали «Кысса-и Йусуф» («Сказание об Йусуфе») // Проблемы филологии народов Поволжья Межвузовский сборник научных статей - М - Ярославль Ремдер, 2007 - С 157-1610,4 п л

6 Шаряфетдинов РХ Функционирование религиозных сюжетов в устном народном творчестве (на примере сюжета об Иосифе Прекрасном (Пророке Йусуфе)) // Проблемы филологии народов Поволжья. Материалы Всероссийского научно-практической конференции, посвященной 135-летию Московского педагогического государственного университета - Выпуск 2 - М -Ярославль Ремдер, 2008 -С.170-174- 0,4 п л

Подп к печ 08 07 2009 Объем 1 п л Заказ № 164 Тир 100 экз

Типография МШ У

Глава 1. Историография обращения к сюжету об Иосифе Прекрасном

1.1. Историография обращения к сюжету в мировой литературе.

1.2. Сюжет об Иосифе Прекрасном в кораническом тексте в контексте мировых религиозных систем.

1.3. Проблема исследования сюжета в научной литературе.

Глава 2. Кул Гали и своеобразие его поэмы

2.2. Жанрово-структурное своеобразие поэмы.

2.3. Детали фольклорно-доисламского характера.

2.4. Исламский мир в лексике поэмы.

2.5. Трансформация образа Иосифа Прекрасного в системе образов поэмы «Кысса-и Йусуф».

Введение диссертации2009 год, автореферат по филологии, Шаряфетдинов, Рамиль Хайдярович

Поэма Кул Гали «Кысса-и Йусуф» - поистине вершина татарской литературы. В поэтическом словаре А.П. Квятковского «кысса» (араб. - сказание, рассказ), определяется как литературный и фольклорный жанр историко-героического или любовно-приключенческого характера, распространенный на Ближнем и Среднем Востоке, в Средней и Юго-Восточной Азии1. Написанная в XIII веке, поэма неизменно оказывала большое влияние на всю последующую литературу татарского народа. «Кысса-и Йусуф» вошла в историю башкирской, казахской, узбекской, туркменской и других литератур. Поэтому поэма всегда была в центре внимания как читателей, поэтов и писателей, так и ученых.

История Иосифа Прекрасного известна не только в восточных литературах, что в большинстве случаев неразрывно связано с коранической культурой, но и в литературах, сформированных в ветхозаветной традиции.

Несмотря на то, что в литературах Востока насчитывается более ста пятидесяти известных произведений на тему об Йусуфе, «Кысса-и Йусуф» - произведение не только оригинальное, самобытное, но открывшее новую страницу в истории литератур тюркоязычных народов раннего Средневековья, что выражалось в появлении светских элементов, не характерных для средневековых тюркоязычных литератур (в отличие от проповедовавшегося в произведениях того периода аскетизма, в поэме Кул Гали отчетливо присутствует тема земной любви Йусуфа и Зулейхи).

Как отмечает Н.С. Хисамов: «Изучение средневековых литературных памятников никогда не будет полным и надежным, если вопрос источников останется вне поля зрения»2. В контексте нашей работы важно то, что сущность и содержание литературных источников, созданных мусульманскими авторами, сводились к изучению самих текстов на основе переводов, без

1 Квятковский А.П. Поэтический словарь / Науч. ред. И. Родняковская. - М.: Сов. Энцикл., 1966.

2 Ахунов A.M. Арабский источник средневековой тюрко-татарской литературы: на материале трудов ат-Табари. - Казань: Изд-во ТГГИ, 2001. глубокого анализа, не затрагивающего рассмотрения тафсиров3 и предания (сунны4), столь важных для правильного понимания произведения.

Актуальность исследования определяется отсутствием детального анализа поэмы, выделяющего доисламские и фольклорные, религиозные (ко-ранические) ее черты и новаторство Кул Гали; недостаточной изученностью трансформации коранического сюжета об Иосифе Прекрасном в поэме «Кысса-и Йусуф» в контексте культурных и гуманистических ценностей татарского народа; необходимостью современного научного компаративного подхода к изучению сюжета в фольклорных и авторских произведениях мировой литературы, основывающихся на сакральных текстах мировых религий; необходимостью глубокого исследования художественной культуры народов, исповедующих ислам, как уникального национального мира и неотъемлемой сферы культуры народов России.

Объект исследования - функционирование сюжета об Иосифе Прекрасном в текстах Торы, Ветхого Завета, Корана и основанных на сакральных книгах мировых религий фольклорных и авторских литературных произведениях.

Предмет исследования - поэма XIII века Кул Гали «Кысса-и Йусуф» («Сказание об Йусуфе») в контексте древнетюркских и булгаро-татарских источников.

Цель исследования: выявление новаторства поэмы Кул Гали в трансформации мифа об Иосифе Прекрасном в общем контексте литературных, фольклорных и религиозных источников.

В соответствии с данной целью в диссертации ставятся следующие задачи:

Тафсир - (арабск.)- комментарий, толкование Коранического текста. Многие аяты были непонятны вновь обращенным. Сочинения, посвященные толкованию Корана, получили название Тафсир ал-Коран.

4 Сунна - (арабск.) означает путь, дорога. В исламском законодательстве под Сунной имеют в виду высказывания и действия пророка Мухаммеда, т. е. жизненный путь пророка с того момента, как он стал пророком, то есть хадисы. Сунна является вторым источником шариата после Корана. Сунниты и шииты считают сунны столь же боговдохновенными, как и Коран. рассмотреть традицию обращения к сюжету об Иосифе Прекрасном в мировой художественной и научной литературе; провести сравнительно-исторический и типологический анализ интерпретации сюжета об Иосифе Прекрасном в поэме Кул Гали «Кысса-и Йусуф», восходящей к Корану, и в текстах Торы, Ветхого Завета; проанализировать образ главного героя поэмы - пророка Йусуфа в кораническом тексте (сура № 12) и в поэме Кул Гали как обработку сюжетной линии межрелигиозной истории, принимая во внимание источники произведения (коранический текст, тексты коранических толкований (тафси-ров), произведения арабо-персидского Востока), специфику времени написания поэмы с главенствующим значением религии в обществе, а также личность автора; показать трансформацию системы образов, поэтических средств, жанрово-структурной системы поэмы с выявлением следующих пластов: а) фольклорно-доисламские элементы культуры татарского народа; б) кораническая традиция в поэме. Теоретическо-методологическими основами данного исследования являются научные труды, посвященные как письменной культуре Волжской Булгарии в целом (работы Х.Ю. Миннегулова5, А.Х. Халикова6, А.Т. Сибгатуллиной), так и письменному наследию Кул Гали в частности

7 8 9 исследования Н.Ш. Хисамова, Р.К. Ганиевой, Ш.Ш. Абилова, Г.Т. Тагирджанова10, М. Усманова, X. Короглы, A.M. Ахунова), а также труды, и посвященные сюжету об Иосифе Прекрасном (пророке Иусуфе) в религиозных текстах (Торе, Ветхом Завете, Коране): преподобный Ефрем Сирин, св.

5 Миннегулов X. Ю. Болгар чоры язма мэдэнияте // Казан: Мирас.- 1993.- № 5-6.

6 Халиков А.Х. Беренче дэулэт. Болгар иле // Казан:Татаркитнэшр.,1992.

7 Хисамов Н.Ш. Поэма «Кысса-и Йусуф» Кул Али. Анализ источников сюжета и авторского творчества.-М.: Наука, 1979; Сюжет Йусуфа и Зулейхи в средневековой тюркско-татарской поэзии XIII- XV вв. (Проблема версий)- Казань: ГУП ПИК «Идел-Пресс», 2001.

8 Ганиева Р.К. Восточный Ренессанс и поэт Кул Гали.-Казань: Изд-во Казан.ун-та, 1988.

9 Татар эдэбияте тарихы: 6 т.- Казан: Таткитнэшр., 1984,- 1 т.: Уртагасырлар дэвере.

10 ТаИнржанов Г.Т. Тарихтан-эдэбияткэ. - Казан: Таткитнэшр., 1986.

Игнатий, Исаак Сирский; Йусуф Али, Кутб, Дариабади, Осман Нури Топ-баш11 и другие.

Крупным пластом в изучении тюркской культуры, первоистоков татар явились труды таких представителей казанской исторической школы, как М.З. Закиев, И.Р. Тагиров, А.Х. Халиков, С.Х. Алишев, Р.Г. Фахрутдинов, А.Г. Мухаммадиев, М.А. Усманов, Д.М. Исхаков, Ф.Ш. Хузин, И.Л. Измайлов, Я.Ш. Шарапов, Д.К. Сабирова, С.М. Михайлова, О.Н. Коршунова, Г.М. Давлетшин12.

В определении древних корней татарского фольклора особенно важными являются работы Н.С. Исанбета, Ф.И. Урманчеева13, X. Махмутова14, М.Х. Бакирова. Другая область изучения - мифология, религии, мировоззрения древних племен и народов, основанная на трудах С.Г. Кляшторного15, JI.H. Гумилева16, И.В. Стеблевой17, Л.П. Потапова18, М.Х. Бакирова19 и других.

Особое место занимают исследования, посвященные исламу как фактору мощного социокультурного влияния, которые условно можно разделить на три группы. К первой группе относятся исследования, рассматривающие ислам в рамках определенного исторического периода (работы Г.А.

Федорова-Давыдова, М.А. Усманова); ко второй группе относятся работы, определяющие роль и значение ислама в истории и культуре татар в целом

11 Топбаш Осман Нури. История пророков. М.: Издательская группа «САД», 2006.

12 Давлетшин Г.М. Очерки по истории духовной культуры предков татарского народа (истоки, становление и развитие. - Казань: Татарское книжное издательство, 2004.

13 Урманчеев Ф.И. Героический эпос татарского народа,- Казань: Таткнигоиздат, 1984.

14 Мэхмутов Х.Ш. Борынгылар эйткэн сузлэр (VIII-XVII йез теркитатар ядкэрлэрендэ афоризмнар).- Казан: Фикер, 2002.

15 Кляшторный С.Г. Мифологические сюжеты в древнетюркских памятниках/ТТюркологический сборник -1977.-M., 1981.-С. 117-138.

16 Гумилев Л.Н. Древние тюрки,- М., 1993.

17 Стеблева И.В. К реконструкции древнетюркской религиозно-мифологической системы// Тюркологический сборник- 1971.- М., 1972.

18 Потапов Л.П. Алтайский шаманизм,- Л.: Наука, 1991.

19 Бакиров М.Х. Шигърият бишеге: гомумтерки поэзиясенен ярылуы Ьэм ин борынгы формалары,- Казан: Мэгариф, 2001.

20 Федоров-Давыдов Г.А. Кочевники Восточной Европы под властью золотоордынских ханов. Археологические памятники,-М., 1966.

21 Усманов М.А. Этапы исламизации Джучиева Улуса и мусульманского духовенства в татарских ханствах XIII-XVI вв. // Духовенство и политическая жизнь на Ближнем Востоке в период феодолизма,- М., 1985. -С.177-185. например, P.M. Мухамедшина, Т.К. Ибрагима, Ф.М. Султанова, А.Н.

Юзеева), а к третьей - научные источники, посвященные суфизму (труды Ш.Ш. Абилова24, Г.Т. Тагирджанова25, Р. М. Амирханова26, А.Т. Сибгатуллиной27, А.Х. Халикова28 и др.).

Эта теоретико-методологическая база позволяет нам с научной достоверностью исследовать материалы, включающие в себя как письменные, фольклорные источники и мифологию, так и этнографические данные. Как справедливо указывает B.JI. Янин, «синтез источников в одном исследовании является сегодня главным средством развития исторической (в нашем случае - филологической) науки»29.

В исследовании применялись текстологический, сравнительно-исторический, сопоставительный и типологический методы в сочетании с культурологическим и этнографическим подходами, что адекватно междисциплинарному характеру работы.

Научная новизна работы заключается в многоаспектном анализе поэмы Кул Гали «Кысса-и Иусуф» в сопоставлении интерпретаций сюжета об Иосифе Прекрасном в текстах Торы, Ветхого Завета, Корана, а также в контексте культурных и религиозных гуманистических ценностей татарского" народа с выделением доисламских, фольклорных, религиозных (кораниче-ских) ее черт; в определении идейно-стилевого новаторства автора.

Теоретическая значимость исследования обусловлена его целью, опытом разработки междисциплинарной методики анализа, адекватной целям и задачам диссертации. В ней наряду с традиционными филологически

22 Мухамедшина P.M. Татары.- М. Наука, 2001.

23 Ибрагим Т.К., Султанов Ф.М., Юзеев А.Н. Татарская религиозная мысль в общемусульманском контексте.- Казань, 2002.

24 Татар эдэбияты тарихы: 6 т.- 1т.: Уртагасыр дэвере. Казан: Таткитнэшр., 1984.

25 ТаЬиржанов Г.Т. Тарихтан-эдэбиятка.- Казан: Таткитнэшр., 1986.

26 Амирханов P.M. Татарская социально-философская мысль Средневековья (ХШ-сер.ХУ1вв.). - Казань, 1993.

27 Сибгатуллина Э. Т. Суфичылык серлэре (Терки-татар шнгърнятендэ дини-суфичыл символлар, образлар, атамалар). - Казан: 1998.

28 Халиков А.Х. Монголы, татары, Золотая Орда и Болгария. - Казань: Фэн, 1994.

29 Янин В.Л. К проблеме интеграции в изучении вещественных письменных источников по истории русского Средневековья// История СССР. 1973.- №3. ми методами применяются культурологический, этнографический и аксиологический подходы.

Практическая значимость диссертации заключается в возможности применения ее материалов, выводов и методики в дальнейшем изучении бытования сюжета об Иосифе Прекрасном в религиозных источниках, мировой литературе, творческом наследии Кул Гали, а также в использовании полученных результатов в вузовских и школьных курсах по истории литературы народов России, истории татарской литературы, в соответствующих спецкурсах и семинарах.

Апробация работы. Основные положения и результаты исследования обсуждались на аспирантском семинаре и кафедре русской литературы и журналистики XX - XXI веков МПГУ. По материалам диссертации были сделаны доклады и сообщения на пяти научных конференциях: конференции по итогам научно-исследовательской работы студентов МПГУ (2002); Всероссийской научно-практической конференции «Славянская культура: истоки, традиции, взаимодействие» (Москва, 2006); Одиннадцатой Всероссийской научно-практической конференции «Мировая словесность для детей и о детях» (Москва, 2006); Всероссийской научно-практических конференциях «Проблемы филологии народов Поволжья» (Москва, 2007, 2008, 2009); конференции Всероссийского студенческого фестиваля «Учитель русской словесности» (Москва, 2006, 2008). Результаты исследования отражены в шести публикациях, в том числе в журнале Гуманитарные исследования Астраханского государственного университета (издании, рекомендованном ВАК).

Положения, выносимые на защиту:

1. Сюжет об Иосифе Прекрасном является одним из уникальных трансрелигиозных мифов в произведениях мировой литературы, восходящих к религиозным источникам. Исходя из этого, считаем необходимым рассматривать бытование данного сюжета в произведениях мировой литературы как художественную реализацию культурного архетипа (Е.М. Мелетин-ский), а не только в контексте определенной религиозной системы.

2. Поэма «Кысса-и Йусуф» («Сказание об Йусуфе») (XIII в.) - художественно совершенная интерпретация коранической истории о пророке Йусуфе (сура № 12 «Йусуф») и уникальный памятник татарской литературы, вобравший в себя не только смысл основного религиозного источника, но и элементы, характерные для доисламских верований тюркских народов лл

3. По своему пафосу и художественному своеобразию поэма может быть рассмотрена не только как сказание, но и как произведение с отчетливо выраженной проповедческой и дидактической направленностью, характерной для литературы того периода.

4. В художественном воплощении сюжета об Иосифе Прекрасном особую роль играет символика, отражающая архаическое мировоззрение древних тюрков и их мифологическое сознание (символика чисел, солнца, луны, земли, мирового древа, могилы и т.д.).

5. Раскрытию исламского мира в поэме служит сакральная лексика поэмы (постулаты веры, ангелы и пророки, мусульманский лунный календарь, основы мусульманского права и идеологии, священные формулы речевого этикета и т.д.).

6. В соответствии с канонами тюркского Средневековья основными константами образа главного героя, являющегося носителем положительного начала в художественной системе Кул Гали, служат: внешние характеристики (красота, лучезарность); общечеловеческая культура героя (уважение к старшим, порядочность, честность); праведность (стойкость перед злом и предательством, смирение перед трудностями и лишениями жизни, боязнь греха и борьба с ним); чудесные способности праведника (пророка): ис

30 Данная проблематика достаточно подробно изложена в трудах исследователей (к примеру, в трудах Н.Ш. Хисамова, А.Т. Тагирджанова, A.M. Ахунова) и в конкретизации не нуждается. толкование снов, благодать жизни героя и его молитвы (в том числе и за других людей), благодать тела праведника после его смерти; природный ум и образованность героя.

Структура и объем диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав и заключения, библиографии и приложения, в котором дана краткая характеристика терминов и понятий исламской культуры, использованных в исследовании. Полный объем исследования - 160 страниц, в том числе список использованных источников - 16 страниц (210 названий, из них 14 названия - источники на татарском языке и ресурсы Интернета).

Заключение научной работыдиссертация на тему "Трансформация коранического сюжета об Иосифе Прекрасном в поэме Кул Гали "Кысса-и Йусуф""

Заключение.

Исследование поэмы Кул Гали «Кысса-и Йусуф» и выявление источников произведения в контексте трансрелигиозного мифа об Иосифе Прекрасном позволило существенно углубить и дополнить наше представление, как о литературном процессе этого периода, так и индивидуальных особенностях поэмы Кул Гали.

Очевидно, что изучение сюжетов и образов, объединяющих в своем понимании представителей различных религиозных учений, - наиважнейший процесс, как в контексте изучения национальных литератур, так и в контексте межрелигиозного, межнационального диалога на пути формирования толерантных взаимоотношений в российском обществе. Исходя из вышесказанного, представляется логичным, по нашему мнению, рассматривать бытование данного сюжета не только в контексте определенной культурного архетипа и опирающихся на нем литературах, но и с учетом уникальности близкого восприятия в них истории об Иосифе Прекрасном (Пророке Йусу-фе), что дает основание для сближения и сопоставления.

Более того, стоит отметить, что процесс возрождения национального и религиозного самосознания народов Российской Федерации, начавшийся в 1990-х годах, обозначил многочисленные «белые пятна» как в тюркологии, что обусловило, по нашему мнению, рост интереса к интерпретации корани-ческого сюжета об Иосифе Прекрасном в поэме Кул Гали в контексте общерелигиозных гуманистических ценностей.

Поэма «Кысса-и Иусуф» («Сказание об Иусуфе») не только знаменитая удачная интерпретация коранической истории о пророке Йусуфе (сура № 12 «Йусуф»), но и уникальное произведение, вобравшее в себя не только элементы основного религиозного источника, но и элементы, характерные доисламским верованиям тюркских народов (Тэнгри), фольклорные элементы (мотивы Солнца, луны, земли и др.) и отголоски персидских источников (Фирдоуси, Низами и др.).

Таким образом, необходимые для исседований материалы не ограничиваются лишь религиозными источниками, а включают в себя письменные, фольклорные источники, мифы, этнографические и археологические данные, придавшие нашей работе многоплановость анализа сюжета об Иосифе Прекрасного, что, смеем надеяться, даст базу к дальнейшим исследованиям поэмы Кул Гали и ее влияния на татарскую литературу, использованию разработанной методики в изучении произведений, посвященных сюжету об Иосифе Прекрасном в общем, так и истории об пророке Йусуфе, в татарской литературе, в частности.

Список научной литературыШаряфетдинов, Рамиль Хайдярович, диссертация по теме "Литература народов Российской Федерации (с указанием конкретной литературы)"

1. На русском языке:

2. Амирханов Р. У. «Сказание о Йусуфе» и его ценности //Татарстан. -1993.-№10.

3. Аникеева Н.А. Введение// Шеййад Хамза. Юсуф и Зулейха.- М., 1992.

4. Абдуллаев М.А. Из истории философской и общественно-политической мысли народов Дагестана в XIX в. М., 1968.

5. Абдуль-Ахад Д. Мухаммед в Библии. М.: Умма, 2005. - 255 с.

6. Абилов Ш.Ш. «Кисса и Юсуф» Али и булгаро татарская литература. -В кн.: Тезисы докладов научной сессии за 1972 г. - Казань, 1973.

7. Аверинцев С.С. Типология отношения к книге в культурах древнего Востока, античности и раннего средневековья //Античность и античные традиции в культуре и искусстве народов Советского Востока.- М.: Наука, 1978.

8. Аверьянов Ю.А. Художественные миниатюры в османской рукописи поэмы Джами «Юсуф и Зулейха» из собрания Российской государственной библиотеки. М.: Вестник РГГУ №8/09, 2009. С. 20-39.

9. Агбунов М. В. Античные мифы и легенды. М.: Микис, 1993.

10. Агишева И. Н. Неизвестный Кул Гали // Татарстан, 1996. №8. - С.31-36.

11. Акбиев С. X. Единство культур. Советский Дагестан, 1983, №2.

12. Ал-Газали А.Х. Весы деяний. М.: Ансар, 2004. 216 с.

13. Ал-Газали А.Х. Наставления верующим. Казань, 2002. 664 с.

14. Ал-Газали А.Х. Наставление правителям. М., Ансар, 2005. 336 с.

15. Алиев Г.Ю. Легенда о Хосрове и Ширин в литературах народов Востока. -М.: Изд-во восточ. лит-ры, 1960.

16. Алиев Г.Ю. Темы и сюжеты Низами в литературах народов Востока. - М.: Наука, 1985.-329 с.

17. Аль-Кардави. Халал и харам в Исламе. Махачкала, 1992. 80 с.

18. Аляутдинов Ш. Ислам в вопросах и ответах. М., 1993. 78 с.

19. Амирханов Р.У. «Сказание о Йусуфе» и его ценности. //Татарстан. 1993. -№10.-С. 72-81.

20. Амирханов P.M. «Татарская социально-философская мысль средневековья (XIII XVI вв.) Казань, 1993.

21. Ан-Навави. Сады праведных. М.: Бадр, 2001. 880 с.

22. Анненкова Е.И. Русское смирение и западная цивилизация // Русская литература. 1995. № 1. С. 126-136.

23. Антее Р. Мифология в древнем Египте. В кн.: Мифология древнего мира. М.: Наука, 1977.

24. Антология татарской поэзии. Казань, 1957.

25. Антология татарской поэзии: в 2 книге.- Казань: Тат. кн.изд-во, 1992.

26. Артамонов М.И. История хазар.- JL, 1962; История Дагестана. М., 1967.

27. Арутюнов JI.H. Национальный мир и человек // Изображение человека. М., 1972.

28. Ахметьянов Р.Г. Общая лексика духовной культуры народов Среднего Поволжья.-М., 1981.

29. Ахунов A.M. Арабский источник средневековой тюрко-татарской литературы: на материале трудов ат-Табари. (Учебное пособие.) Казань: Из-во ТГГИ, 2001.

30. Ахунов A.M. Важное достижение татарской медиевистики// научный Татарстан, 2001.- №1.

31. Ахунов А. М. Ат-Табари и другие восточные источники о тюрко-булгарах (IV

32. VII вв.) // Научный Татарстан, 1998. №4. - С.31-36.

33. Ахунов А. М. Восточные истоки поэмы Кул Гали "Кысса-и Йусуф" // Научный Татарстан, 1999.-№3.-С.73-75.

34. Ахунов А. М. Долгожданный труд по истории татарской рукописной книги // Гасырлар авазы (Эхо веков), 2001. №1/2. - С. 27-279.

35. Ахунов А. М. Поэма Кул Гали "Кысса-и Йусуф" в свете арабо-персидских источников // Проблемы языка, литературы и народного творчества (сборник аспирантских работ). Выпуск первый. - Казань: Фикер, 2000. - С. 128-133.

36. Ахунов A.M. Труды Табари как древнейший источник средневековой татарской литературы (XIII-XIV вв.): Трактовка персонажей // Автореф.канд. филол. наук. Казань, 2000. - 22 с.

37. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975.

38. Бакиров М.Х. Генезис и древнейшие формы общетюркской поэзии// Ав-тореф. дисс.док. филол. наук.- Казань, 1999.

39. Баранов Х.К. Арабско-русский словарь М.: Рус.язык, 1985. 944 с.

40. Бартольд В.В. Культура мусульманства // соч. т.6., М.: Наука, 1966.

41. Бартольд В.В. Ученые мусульманского «ренессанса» Собр. соч. - т.6., М.: Наука, 1966.

42. Бертельс Е.Э. Литература народов Средней Азии. Новый мир, 1939, № 6.

43. Библия. Книги священного писания Ветхого и Нового Завета. М.: Протестант, 1991.

44. Бикчурин Н.Я. (Ианкинф). Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена.- М.: Изд-во АН СССР, 1950.- т.2,-336 с.

45. Беляев Л.А. Христианские древности: Введение в сравнительное изучение. -М.: Из-во "Институт христ. культуры Средневековья", 1998. 574 с.

46. Большой путеводитель по Библии. М.: Республика, 1993. - 479 с.

47. Борисов А.Я. К вопросу о восточных элементах в древнерусской литературе //

48. Палестинский сборник, 1982. Вып. 29(92). - История и филология. - С. 154166.

49. Боратаев П. Н. Народные рассказы и искусство народного рассказа. Стамбул, 1946.

50. Брагинская Н.В. «Иосиф и Асенеф» в контексте эллинистической повести. Десятая ежегодная междисциплинарная конференция по иудаике. 28-30 января. Секция Библеистики. Тезисы. М., 2003.